Мелом обвели. Жутковато получилось.Я взял книгу и вместе с ней и бокалом направился к стулу. На нем, свернувшись клубочком, дремал Арчи. Положив книгу и поставив бокал, я согнал его со стула и сел, а он прыгнул мне на колени и с интересом стал следить за книгой, которую я снова взял в руки и начал перелистывать.– Я могу поклясться, что он умеет читать, – сказала Каролин. – Уби книгами особенно не интересуется, а вот Арчи обожает читать, заглядывая мне через плечо. Или, может быть, нужно сказать – из-под плеча? Как правильнее – надо подумать хорошенько.– Кошки должны обожать Киплинга, – сказал я. – Помнишь его «Сказки»? «Я, кошка, хожу где вздумается и гуляю сама по себе».Арчи громко замурлыкал.– Когда я с тобой познакомился, – сказал я, – я подумал, что ты держишь собак.– Я предпочитаю заниматься ими, а не иметь их. Что заставило тебя предположить, что я собачница?– Ну, скажем, салон.– Салон для пуделей?– Да.– А что мне оставалось делать, Берни? Не могла же я открыть салон для кошек! Кошки сами заботятся о своей внешности, тщательно ухаживают за собой.– Серьезный аргумент.Я еще немного почитал. Что-то не давало мне покоя. Я вернулся к началу и еще раз прочитал сделанную от руки дарственную надпись Райдеру Хаггарду. Мне представился Киплинг за столом в Суррее. Как он опускал перо в чернила, склонялся над книгой и надписывал ее для своего самого близкого друга. Я закрыл книгу, но продолжал в задумчивости вертеть ее в руках.– Что-нибудь случилось?Тряхнув головой, я отложил книгу, сбросил Арчи с колен и встал.– Я похож на кошек, – заявил я. – И мне пора позаботиться о своей внешности. Я собираюсь принять душ. * * * Через некоторое время я вновь сидел на стуле. На мне было чистое белье, и я был гладко выбрит собственной бритвой.– Я могу сходить за газетой, – предложила Каролин. – Двенадцатый час. «Таймс», наверное, уже вышла. Первый выпуск.Мы только что послушали новости. Об убийстве Порлок ничего не сказали. Я резонно заметил, что и в газете вряд ли что-нибудь будет на эту тему.– Будет наше объявление, Берни. Среди других объявлений.– Где сейчас открыт ближайший киоск?– На Гринвич-авеню есть киоск, но они не получают ранний выпуск «Таймс», потому что закрываются около часу или двух ночи. Есть киоск, который работает всю ночь, у входа в метро на пересечении Четырнадцатой и Восьмой улиц.– Это слишком далеко.– Я с удовольствием прогуляюсь.– Все еще идет дождь, и это действительно слишком далеко. И зачем нам нужно это объявление?– Думаю, надо убедиться, что оно напечатано.– Ни к чему. Его увидят или нет. Соответственно телефон зазвонит или нет. Мы только и можем, что ждать, как будут развиваться события.– Вероятно, – задумчиво произнесла она. – Мне просто кажется, что мы не должны сидеть сложа руки. Что-то нужно делать.– Ну, я-то в этот вечер поработал основательно. Много чего сделал.– Наверное, ты прав.– Я даже, честно говоря, не прочь немного посидеть, наслаждаясь бездействием. Мне приятно сидеть здесь и чувствовать себя свежим и благоухающим после душа. Мне хотелось бы через несколько минут пропустить еще глоточек, а затем отправиться спать. Я даже не знаю, читают ли люди объявления в «Таймс», но я абсолютно уверен, что за нашей книжкой мало кто охотится. Так что пусть читают о пропавших детишках и добровольцах для медицинских экспериментов.– Верно.– Боюсь, что да. Вряд ли телефон в ближайшее время зазвонит, Каролин.Конечно, телефон зазвонил в ту же секунду.Мы переглянулись. Никто не двинулся с места, а телефон продолжал звонить.– Возьми трубку, – сказала она.– Почему – я?– Потому что это по объявлению.– Это не по объявлению.– Конечно, по объявлению. Что же еще?– Может быть, ошиблись номером.– Берни, ради Бога...Я встал и снял трубку. Секунду я колебался, потом сказал:– Алло.Ответа не последовало. Я еще несколько раз ровно и однообразно произнес «алло», но отреагировал разве что один Арчи. Поглядев в задумчивости на трубку, я сказал «алло» в последний раз, потом сказал «до свидания» и повесил трубку.– Интересный разговор! – сказала Каролин.– Хорошо, что именно я ответил. Это было крайне важно для такого разговора.– Хотели выяснить, кто поместил объявление. Теперь слышали твой голос и знают, что это ты.– Ты здорово объясняешь молчание в трубке.– Может быть, все-таки мне самой надо было подойти?– А может быть, это просто ошиблись номером. Или телефонный извращенец. Я, правда, не слышал жаркого дыхания, но, возможно, он новичок в этом деле.Она хотела было что-то сказать, но вдруг резко поднялась со стула, словно ее пружиной подбросило.– Я хочу еще выпить, – сказала она. – А ты?– Чуть-чуть.– Они знают, что это ты, Берни! И теперь, если смогут узнать по номеру адрес...– Не смогут.– А если это полиция? Полиция ведь может обратиться в телефонную компанию за помощью, разве нет?– Может быть. Но что известно полиции о книге Киплинга?– Я не знаю.– Полиция тоже ничего не знает.Она протянула мне бокал. В нем было немного больше, чем я хотел, но я не возражал. Ее волнение отчасти передалось мне. Я решил справиться с ним с помощью виски, а затем предписал себе отдых.– Может быть, то, что я предположил в самом начале, верно, – заметил я. – Ошиблись номером.– Ты прав.– Мы не знаем даже, попало ли объявление в ранний выпуск.– Я могу быстренько сбегать на Четырнадцатую улицу и проверить...– Не смеши меня! – Я взял книгу и поймал себя на том, что слегка ударяю по страницам. Я вспомнил, как делал это раньше, сидя в собственной квартире с таким же бокалом в руке. Тогда я был полон торжества – ведь кража удалась! Ну что ж, я опять украл эту книгу, но почему-то радости уже не чувствовал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62