Тогда я и выслушал историю бывшего сотрудника КГБ майора Куманина. Говорить с ним оказалось очень сложно — в нем еще прочно сидела привычка задавать вопросы, а не отвечать на них. Он изменил некоторые фамилии и географию своих приключений.Объединив известное мне с тем, что поведал Сергей Куманин, я и написал эту книгу.— Меньше знаешь — дольше живешь, — иногда прикрывался он «чекистской» прибауткой.— Ну, а генерал Климов, — спрашиваю я, — это реальное лицо или нет?— Генерал Климов, наверное, и сам уже забыл свою настоящую фамилию, если вообще знал ее когда-нибудь, — смеясь говорил Сергей. — Сейчас он генерал-полковник, продолжил он и показал пальцем в потолок. — Я теперь понимаю, чем он все это время занимался. Он видел, что «наш паровоз» вперед летел, и пытался на ходу расцепить вагоны состава, чтобы, если не предотвратить саму катастрофу, то хотя бы уменьшить ее последствия. Одного не пойму — на кой ляд им царь понадобился? Не удивлюсь, если у Климова где-нибудь до времени спрятаны и прямые наследники Николая. Я возражать не буду. Мы, Куманины, рода старинного, купеческого. В нашу честь целое село названо. Я скоро особняк отсужу, — и снова засмеялся.На кухне, где мы беседовали, висит икона, не в красном углу, но все равно впечатляет.Я спросил Куманина, как он относится к последним находкам останков царской семья, о продолжающихся спекуляциях Рябова и о деятельности Соловьева, которого уже называют четвертым, после Наметкина, Сергеева и Соколова, следователем по делу «Об убийстве царской семьи», о торжественной подготовке захоронения новых останков в Петропавловском соборе? Показал ему газету с огромным заголовком, «СЛЕДОВАТЕЛЬ СОЛОВЬЕВ ЗАКРЫВАЕТ „ДЕЛО РОМАНОВЫХ“. Куманин усмехнулся:— Пусть хоронят. Климов тут же вытащит такие документы, которые вызовут вселенский скандал небывалого масштаба с очень интересными последствиями. Нисколько не удивлюсь, если узнаю, что все эти «гробокопатели» действуют по сценарию, разработанному подчиненными Климова.— Вы не преувеличиваете? — с некоторым сомнением спрашиваю я.Вместо ответа он открыл ящик своего стола, достал оттуда старую фотографию размером с открытку и подал мне.У меня перехватило дыхание.— Откуда она у вас? — задаю я нетактичный и глупый вопрос.— Надо знать места, — улыбается экс-майор. — Хотите опубликовать?— А почему бы вам не сделать это самому? — интересуюсь я, а сам думаю: «Если такие материалы есть у Куманина, то чем может располагать генерал Климов?»— Я же того. — Куманин крутит пальцем вокруг лба, — официально числюсь дуриком, могу любую публикацию скомпрометировать. — И снова смеется.Понимаю, сколько еще он мне мог рассказать и не рассказал! Пытаюсь выяснить, где он сейчас работает.— Ишачу в одной конторе юрисконсультом, — поведал он.— А что же в итоге произошло с вашим отцом? — задаю очередной вопрос.— Не спрашивайте, — морщится он, — не хочется на эту тему говорить.— Но он жив? — продолжаю допытываться.— Жив, — неохотно бросает Куманин и добавляет, — но не сильно. — Мы молчим какое-то время.— А Надя Шестакова?— Надя? — переспрашивает Куманин. — с ней все в порядке. Замуж вышла за Феофила. Ребенок у них. Процветают. В США уже были, в Израиле и еще где-то, на научных симпозиумах выступают, пишут.— Вы с ней общаетесь? — спрашиваю я, но вижу ответ по лицу Куманина.— Пробовал было, — вздыхает он, — но Надя мне истерику закатила, что я, мол, чуть не погубил их обоих. Я в подробности вдаваться не стал — не погубил и хорошо.— Ас коллегами своими бывшими встречаетесь? — продолжаю я допрос.— Редко, — признается он. — Звонят иногда, но интересуются исключительно здоровьем. Звали тут вступить в общество ветеранов. Я как-то еще не созрел.Куманин улыбается, но не очень радостно.— А ваши подопечные? — улыбаюсь я. — «Память» и прочие организации? Они вас не зовут в свои вожди?Куманин понижает голос:— Нет. С меня хватит. Я после той встречи на кладбище больше с ними связываться не хочу. Если есть такие смелые, то флаг им в руки.— Хорошо, соглашаюсь я, пытаясь сменить эту тему, — а Алеша Лисицын? Вам что-нибудь удалось про него выяснить?— Он ушел, — просто ответил Куманин, вздохнув.— Умер, что ли?По глазам Куманина я вижу, что он уже не верит в мое авторство перевода «Троянского коня».— Он пришел, — объясняет Куманин, — но не для того, чтобы остаться. Он пришел, чтобы сказать и уйти. Но только страна у нас такая, что все сказанное им услышал один генерал Климов.— Знаете, — Сергей вдруг понижает голос, — я все время боюсь, что он ко мне снова заявится…— Глупости, — успокаиваю я его, — вы тогда сознание теряли. Вот вам в бреду все это и померещилось.— Глупости? — переспрашивает он. — Вот, посмотрите. Я когда из госпиталя в Ленинграде выписывался, мне вещи отдали. Деньги, правда, пропали. Отпускные при мне были, рублей 700, кажется. А остальное все на месте: документы, авторучка, бритва, зубная щетка и… вот эти черные очки, которые я сорвал с Аримана.Он показывает выдавшие виды черные очки с резинкой, которыми пользуются сварщики.— Да, — говорю я в замешательстве, не решаясь дотронуться до очков. — Даже не знаю, что и сказать.— Как же, — вдруг возражает Куманин, — вы не можете ничего сказать, если перевели «Троянского коня»? Там же все сказано и расписано. Вспомните, что писал Джон Килль о так называемых ультрасуществах. Так что он вполне может за очками вернуться.И я вспоминаю слова Джона Килля: «Стоит вам начать любое исследование таинственных событий далекого и даже не очень далекого прошлого, как в дело немедленно включаются какие-то неведомые силы, о природе которых можно только гадать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133