Сергей совсем забыл, что завтра у отца день рождения.— Может завтра вернется? — предположил брат.— Очень даже может быть, — обрадовался Сергей такому повороту разговора. — Ты позвони завтра вечерком, а я постараюсь к нему заехать.Поговорив еще пару минут о жизни и службе и получив на стереотипные вопросы такие же ответы типа «все вроде нормально», братья распрощались, и Сергей снова подошел к столу, где лежала папка с Надиной диссертацией. Читать дальше, пробираясь сквозь непонятную терминологию и еще более непонятное значение, не имело никакого резона. Оставалось только послушать две небольшие кассеты, которые были приложены к неоконченной рукописи. Куманин включил магнитофон и сразу услышал голос Нади:«Алеша, как звали твою маму?»«Не знаю», — отвечал детский голос.«А папу?»«Не знаю».«Но ты ведь знаешь, как тебя зовут?»«Меня зовут Алеша Лисицын».«А кто тебя так называл? Ты помнишь?»«Меня так называли все».«Кто такие эти все, Алеша?»«Я не знаю, кто они. Но они называли меня Алеша Лисицын».«Но кто это был — дяди, тети? Сколько их было? Где вы жили?»«Мы жили в комнате. Комната была большой. Я не знаю, кто такие дяди и тети».«Алеша, как ты меня называешь? Вспомни».«Я называю тебя тетя Надя».«Умница. Значит, я — тетя. Есть мальчики, а есть девочки. Ты это понимаешь?»«Понимаю. Я мальчик, а есть девочки. Девочки становятся женщинами, а мальчики — мужчинами. Но я не знал, что женщин называют у вас „тетями“.«Ты сказал у „нас“. Что значит у „нас“, Алеша?»«Здесь, у вас. В этой комнате, где мы сидим. Я раньше не знал этого слова».«Хорошо, Алеша. А раньше, где жил?»«В комнате, в большой комнате. Там висела большая картина».«Картина? На ней было что-то нарисовано?»«Да. Она мне нравилась».«Что же было нарисовано на ней, Алеша?»«Гибель Дантона».«Что? Дантона? Ты знаешь, кто такой Дантон?»«Знаю. Это большой французский линкор. У него было пять труб. Его утопила немецкая подводная лодка. Это был самый крупный успех немецких подводников в позапрошлую мировую войну в Средиземном море. Тетя Надя, я больше не буду. Не сердитесь».«Нет, нет, Алеша. Я вовсе не сержусь на тебя. Мне страшно, но я нисколько не сержусь. Кто повесил эту картину у тебя в комнате?»«Я не знаю. Она всегда висела».«А кто рассказал тебе ее содержание?»«Учитель».«Учитель? Это был мужчина, а может это была женщина?»«Я не знаю».«Но учитель тебе рассказывал о войне или вообще о войнах? В какой мировой войне погиб этот корабль, что ты видел на картине?»«У вас ее принято называть первой мировой, но это неправильно. Если даже не считать войн в древности и средневековье, то эта война была уже четвертой мировой».«Четвертой?»«По мере того, как расширялись представления о мире, мировые войны охватывали все большие территории. Тридцатилетняя война была уже для своего времени мировой и Семилетняя тоже. Мировой была и война с Наполеоном. В этой войне участвовали даже Соединенные Штаты».«Боже мой! Откуда ты это знаешь?»«Я читал книгу, тетя Надя. Ее написал Джемс Бернес. Она вышла в Лондоне в 1897 году. Она называется „Война в Атлантике в 1812 году“.«Где ты взял эту книгу?»«Мне дал ее учитель».«Твой учитель был моряком?»«Он не был моряком. Он был учителем».«А ты знаешь, кто такой моряк?»«Знаю. Это люди, которые управляют кораблями».«Хорошо, Алеша. Скажи, в той комнате висела только одна эта картина?»«Да. Только одна. Она была очень красивой: море, взрыв и огромный корабль. Учитель говорил, что так погибнет и весь мир, если не проснется».«Господи, что ты такое говоришь? А окна в твоей комнате были?»«Были. С занавесками».«И ты никогда не покидал комнаты. Ходил ли ты гулять? Ну как здесь?»«Я ходил гулять каждый день. Я открывал дверь комнаты и выходил в сад. Там были деревья и цветы. Птицы и звери».«Звери? Какие звери?»«Я не знаю их. Я спросил учителя, но он сказал, что тоже не знает».«Посмотри на эту картинку, Алеша. Были ли похожие звери в саду?»«Я не помню».«А как ты попал на то место, откуда тебя привезли к нам? Кто привез тебя туда?»«Я вышел погулять в сад, и оказался там».«На автобусной остановке? Что с тобой?»«Я хочу писать, тетя Надя».Куманин слушал всю эту ахинею, приоткрыв рот. Он даже вздрогнул, когда раздался щелчок, сигнализирующий о том, что кассета закончилась. Он перевернул ее и стал слушать дальше.«Алеша, — он снова услышал Надин голос, — почему учитель повесил в твоей комнате эту картину? В войнах гибли и другие корабли. Почему он выбрал эту?»«Потому что самому Дантону отрубили голову, так он говорил. А потом назвали его именем корабль. Что людей сначала убивают, а потом прославляют. Он считал это странным. Дантон никак не мог представить, что его друг Робеспьер отправит его на гильотину. Никто не мог подумать, что линкор „Дантон“ потонет от одной торпеды. Учитель считает все эти вещи снами. Он всегда говорил, что кошмары во сне способны душить, если не проснуться».«Ты убедился, Фил? — спросила Надя, — Что скажешь?»«Да-а, — протянул мужской голос, видимо принадлежавший Феофилу. — Нарочно не придумаешь. Ты проверяла его щитовидку?»«Все в пределах нормы, — отвечал Надин голос. — Ты улыбаешься, Фил? Надеюсь, не думаешь, что я заставила его выучить все это наизусть и пересказать в твоем присутствии? Ты что-нибудь сам слышал об этом „Дантоне“? О корабле. Я, например, даже не знаю, в какой войне это произошло. А ты?»«Понятия не имею, — признался Фил, — откуда мне знать подобные вещи? Такой информацией владеют во всем мире только очень узкие специалисты. Уверен, что во всей Москве найдется человек пять, знающих об этом. Из них половина состоит на учете в психдиспансере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133