Милиционер не заше
л в их квартиру, значит, пошел к соседям спрашивать о Саше. Никто о нем не мо
жет сказать плохого, но люди легко причиняют другим зло, вероятно, полага
я, что этим отводят его от себя.
Все знают о Сашином деле, весь дом, все жильцы, всех, наверно, вызывали, ко вс
ем приходили. Она сидела во дворе на скамеечке под маленьким железным ко
зырьком, оценивала, кто как прошел, как посмотрел на нее, как поздоровался.

Позвонили из домоуправления, велели зайти Саше. Она всегда боялась домоу
правления, но пошла сама. Требуют уточнить Сашину стандартную справку с
места работы. Предлог! Управдома Носова Виктора Ивановича она знала двад
цать лет, бегал по двору маленький Витька, и покойную маму его знала, и он е
е хорошо знал и Сашу знал. Теперь едва взглянул, не спросил, почему Саша, ст
удент, работает грузчиком, значит, все знает. И попрощался сухо. А паспорти
стка вовсе не попрощалась, притворилась, что занята.
Кто-то позвонил по телефону, спросил Сергея Сергеевича, она сказала, что н
икакого Сергея Сергеевича у них нет. Через пять минут опять спросили Сер
гея Сергеевича, но уже другим голосом. Потом опять позвонили, но не ответи
ли, она слышала в трубке чье-то дыхание. Несколько раз вызывали к телефону
Галю, их соседку, раньше ей так часто не звонили. Отвечала Галя обиняками,
двусмысленно и, повесив трубку, опускала глаза, быстро проходила в свою к
омнату.
Милица Петровна, к которой она когда-то ревновала мужа и с которой теперь
снова подружилась, обещала посодействовать. В молодости Милица имела вл
иятельных поклонников, а сейчас никого нет, всем надоела. Зато Маргарита
Артемовна, старая армянка, они часто сидели вместе на скамеечке, спокойн
ая, мудрая, обстоятельная женщина, сказала, что Саше следует на время уеха
ть из Москвы, предложила даже поехать к ее родственникам в Нахичевань.
Софья Александровна ухватилась за эту мысль. Сама она побоялась высказа
ть ее Саше и попросила об этом их соседа по квартире, Михаила Юрьевича. Так
ой совет должен исходить от мужчины.
Михаил Юрьевич, одинокий холостяк, интеллигентный человек в пенсне, соби
рал книги и гравюры. Комната его, заваленная альбомами, папками, уставлен
ная старинной мебелью, навсегда пропиталась пылью фолиантов, запахами к
раски, клея и туши. Свои приобретения он обычно показывал Саше Ч любил с н
им поговорить. Сегодня он показал Саше Дантов «Ад» с иллюстрациями Доре.
Вихрь людей носился по преисподней, мужчины, женщины, дети, головы, руки, н
оги, вечный огонь желаний, страстей, сжигающих человечество.
Кроме Данте Михаил Юрьевич приобрел изданного «Академией» «Государя»
Маккиавели.
Ч Эту книгу я знаю, Ч сказал Саша, Ч рассуждения о власти наивны, далеки
от научного понимания ее природы.
Ч Возможно, Ч уклончиво ответил Михаил Юрьевич, Ч но историю добрых и
злых начал полезно изучать в любую эпоху, добрые начала не должны попира
ться ни во имя большого, ни во имя малого. Вы извините, Саша, что я вмешиваюс
ь, ваша матушка рассказала мне о ваших перипетиях, обещайте только не руг
ать ее за это. Знаете, береженого бог бережет. Почему бы вам не уехать к отц
у или к дяде?
Ч Уехать? Ч удивился Саша. Ч Я не вижу причин. Дело не может разбираться
без меня. Мама себя взвинчивает. Обыкновенная история, каких много, к сожа
лению. Меня хотят арестовать?! Исключено. Но если даже это допустить, то с о
динаковым успехом арестуют у отца и у дяди. Или мне перейти на нелегально
е положение?
Он засмеялся. Он, Саша Панкратов, скрывается от своих.
Ч Безусловно, страхи Софьи Александровны преувеличены, Ч согласился
Михаил Юрьевич. Ч Но таково свойство политического дела: с каждой апелл
яцией вы вовлекаете в круг все большее количество людей, инстанций, дело
разрастается, как снежный ком.
Саша с удивлением посмотрел на Михаила Юрьевича. Этот беспартийный, дале
кий от политики человек говорил точные вещи.
Ч Я верю в партию, Ч сказал Саша, Ч и бегать от нее не собираюсь.

10

Саша приехал на Старую площадь утром. На месте Китайгородской стены зиял
и мертвые провалы, лежали под снегом груды векового кирпича. Саша вошел в
большое удобное серое здание Ч «Центральная контрольная комиссия», Ч
в вестибюле на указателе кабинетов нашел номер кабинета Сольца и поднял
ся на второй этаж.
В длинном коридоре вдоль стен сидела молчаливая очередь людей. Из кабине
та Сольца вышел молодой человек в синем бостоновом костюме, в белой руба
шке и галстуке. Решив, что это посетитель, и видя, что никто из очереди не по
дымается, Саша открыл дверь.
В большом кабинете стояло два стола: маленький у двери, секретарский, и гр
омадный, в глубине кабинета, за ним сидел Сольц Ч грузный, с седыми взлохм
аченными волосами, короткой шеей, мясистым носом и «заячьей» губой, похо
жий на знаменитого шахматиста Эммануила Ласкера. Возле Сольца стоял чел
овек с округлой фигурой и безликим чиновничьим лицом, подкладывал бумаг
и на подпись.
Видя, что Сольц занят, Саша присел на стул у дверей. Сольц посмотрел на нег
о, он был подслеповат, не видел, кто именно вошел, знал, что никто без разреш
ения войти не может, а раз вошел и сел, значит, секретарь впустил и так, наве
рное, нужно. Чиновник подкладывал бумаги. А бумаги эти были судебные приг
оворы по делам осужденных членов партии. Так понял Саша из коротких комм
ентариев чиновника, произносившего фамилию осужденного, его партийный
стаж, статью уголовного кодекса и срок заключения. Статьи, которые он наз
ывал, ни о чем Саше не говорили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32