Осознав, что впервые оказалась одна с тех пор, как они вошли в этот дом, Эдит ощутила волну страха. Но потом посмеялась над собственной трусостью. Глупости. Лайонел же рядом, в комнате. А Флоренс, наверное, в своей, а Фишер в своей. Она двинулась по коридору к его двери.Не стоит этого делать? «Нет, — подумала она, — я же должна перед ним извиниться и поблагодарить его».Постучав в дверь, Эдит подождала. Изнутри не донеслось ни звука. Она постучала вновь, но ответа не последовало. Эдит повернула ручку и, толкнув дверь, подумала: «Что я делаю?» — но не могла остановиться. Дверь открылась, и она заглянула внутрь.Комната была значительно меньше, чем у них с Лайонелом, здесь стояла лишь одна массивная кровать с высоким прямоугольным балдахином. Справа находился столик с телефоном и пепельницей. Эдит увидела, что пепельница полна смятых окурков. «Он слишком много курит», — подумалось ей.Она осторожно подошла к креслу у столика. Там стояла большая сумка Фишера с расстегнутой молнией. Эдит заглянула внутрь и увидела несколько футболок и начатый блок сигарет. Сглотнув, она протянула руку к сумке.И вдруг, вскрикнув, обернулась.В дверях стоял Фишер и смотрел на нее.Бесконечно, ужасно долго, как ей показалось, они смотрели друг на друга. Сердце Эдит неистово колотилось, лицо горело.— В чем дело, миссис Барретт?Она попыталась взять себя в руки. Что он должен подумать, обнаружив ее таким образом?— Я пришла поблагодарить вас, — выдавила она.— Поблагодарить меня?— За то, что спасли мне жизнь вчера ночью.Когда Фишер сделал шаг к ней, Эдит машинально попятилась.— Вам не следует отходить от вашего мужа.Она не знала, что сказать.— С вами все в порядке?— Конечно.Фишер присмотрелся к ней.— Думаю, вам лучше пойти к себе. — Он отодвинулся, когда она направилась по ковру к двери. — Попытайтесь привязать себя за руку к кровати.Эдит кивнула, а он проводил ее в коридор и довел до комнаты. Она обернулась.— Спасибо вам.— Больше не отходите от своего мужа, — сказал Фишер. — Никогда не... — Он прервался и вдруг наклонился к ней, словно собираясь поцеловать, и Эдит отшатнулась. — Вы выпили? — спросил Фишер.Она напряглась.— А что?— А то, что пить здесь небезопасно. Небезопасно терять контроль над собой.— Я не теряю контроль, — холодно ответила Эдит, повернулась и зашла в комнату. * * * 11 ч. 16 мин. Флоренс вздрогнула от стука в дверь.— Войдите.Вошел Фишер.— Бен! — Она попыталась встать.— Не вставайте, не вставайте. — Он двинулся к постели. — Я хотел поговорить с вами.— Конечно. — Она подвинулась. — Садитесь рядом.Фишер примостился на краю постели.— Мне очень жаль, что с вами такое случилось.— Это пройдет.Он кивнул, не уверенный в этом, и молча смотрел на нее, пока Флоренс не улыбнулась.— Что? — спросила она.Фишер набрался духу, предчувствуя ее реакцию, и проговорил:— Я согласен с доктором Барреттом. Думаю, вам лучше уехать.— Бен! — Вас разорвет на куски, Флоренс.— Уж не думаете ли вы, что я делаю все это сама?— Нет, не думаю. Но и не знаю, кто это делает. Вы говорите, это Дэниэл Беласко. А что, если вы ошибаетесь? Что, если вас дурачат?— Дурачат?— В сороковом году здесь тоже была женщина-медиум, Грейс Лотер. Она была убеждена, что в дом вселились две сестры. И построила весьма убедительную теорию. Беда лишь в том, что она заблуждалась. На третий день пребывания здесь она перерезала себе горло.— Но Дэниэл Беласко существует. Мы нашли его тело и кольцо с инициалами.— Мы также упокоили его душу. Тогда почему же она не упокоилась? Флоренс пожала плечами.— Не знаю, — в нерешительности проговорила она. — Просто не знаю.— Извините. — Он похлопал ее по руке. — Я не пытаюсь придираться к вам. Просто беспокоюсь, вот и все.— Спасибо, Бен. — Чуть погодя, она улыбнулась ему и проговорила: — Бенджамин Франклин Фишер — кто дал вам такое имя?— Мой отец. Он был без ума от Бенджамина Франклина.— Расскажите мне о нем.— Тут нечего рассказывать. Он бросил мою мать, когда мне было два года. И я не упрекаю его. Она, наверное, просто его довела.Улыбка Флоренс погасла.— Она была фанатичка, — сказал Фишер. — Когда в девять лет я стал проявлять способности медиума, она посвятила этому все свое существование. — Он грустно улыбнулся. — И мое тоже.— Вы жалеете об этом?— Жалею.— Правда, Бен?Флоренс озабоченно посмотрела на него, и Фишер внезапно улыбнулся.— Вы говорили, что, когда все это уляжется, расскажете мне про Голливуд. — Улыбка у него вышла кривой. — Не то чтобы все уже улеглось...— Это долгая история, Бен.— У нас есть время.Она молча посмотрела на него и в конце концов сказала:— Хорошо. Я вкратце расскажу.Фишер ждал, глядя на нее.— Вы могли читать об этом, — начала Флоренс. — Колонки со сплетнями в то время много места посвящали этому. «Конфиденшл» даже напечатала статью о собрании спиритов, устроенном у меня дома. Конечно, они это назвали по-другому.Но это было не что-то иное, Бен, а именно так, как я сказала. Что касается историй о том, что я никогда не выйду замуж, так как хочу оставаться «полевым игроком», как они это называли, — это тоже неправда Я не вышла замуж потому, что не встретила человека, за которого хотела бы выйти.— А как вы стали актрисой?— Я любила играть. В детстве я устраивала маленькие спектакли для родителей и родственников. Позже ходила в школьный драмкружок, в местную театральную труппу, специализировалась на драматическом искусстве в колледже. И делала заметные успехи — иногда это бывает. Бог дал мне внешность, к тому же везло. — Она с некоторой грустью улыбнулась. — Но я не многого добилась на этом поприще. Недостаточно отдавалась этому. Но в моей жизни не было и ничего сомнительного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81