Женщина стояла на крыльце, отряхивая веником грязные резиновые сапоги.
- А где похоронен Леонид Васильевич? - спросил подполковник. - Я хочу отнести ему цветы...
Она медленно распрямила спину, посмотрела на него с мрачным недоумением.
- Вы думаете, кто-то искал его? Поднимал из моря, хоронил? Никому ничего не надо... Он так и лежит в море, а мне даже пенсию за него не платят!
На обратном пути Веретнев заехал к Спецу. Дверь долго никто не открывал, но Слон хорошо знал привычки приятеля и нажимал кнопку звонка до тех пор, пока не щелкнул замок.
- Что за манера?! - взбешенно рявкнул отставной майор. Он был возбужден, всклокочен и тяжело дышал, волосы слиплись от пота, на коже вокруг безумных глаз - красный овальный след от маски.
- Тебе трудно позвонить? Сколько раз просил! Ты вырываешь меня из одной жизни в другую, это очень вредно! Сбиваются биоритмы и вообще... Я иногда не могу понять где я: в реальности или "там"...
- Что даст звонок? Все равно тебе выныривать обратно, - оправдываясь, сказал Веретнев. Он определил, что пульс у товарища молотит под сто двадцать.
- Ничего подобного: у меня новая программа и звонок приходит "туда". Я могу быть в Амстердаме, в Гвинее, где угодно - звонит сотовый телефон, я разговариваю и спокойно возвращаюсь... Без напряга и ломки!
- Ну извини! А где ты сегодня был?
Володя потер лицо, растирая след от маски.
- В Борсхане, в восемьдесят третьем.
- Опять?!
- Да. Но там действительно ничего нельзя было сделать! Ничего! Даже если бы я запрыгнул в окно, даже если бы сразу начал стрелять, все равно не успевал. Все равно!
- Ну сколько можно? - увещевающе произнес Веретнев. - Об этом уже сто раз говорено, да ты и сам сто раз проверял! Твоей вины нет! Что может командир группы? Он же не господь Бог! Значит, им так на роду написано...
- Ладно! Я пойду умоюсь...
Спец всегда уходил от подобных разговоров.
Алексей Иванович прошел в комнату. Она напоминала какой-то тренажерный зал: посередине, в высокой сварной раме висели на пружинных растяжках широкий прочный пояс, кольца для рук и для ног, обычная маска для подводного плавания, только вместо стекла - рылообразная панель с радиотехническими разъемами, от которых шли толстые и тонкие шнуры к стоящему на маленьком столике у окна мощному компьютеру. Он создавал смоделированную Спецом виртуальную реальность, в которую тот погружался каждый день, чтобы в конкретных боевых ситуациях попытаться исправить старые ошибки или не совершить новые, решить непосильную разведзадачу или исполнить особо сложный теракт, - в общем, сделать то, что ему приходилось делать всю жизнь и чему он много лет учил других.
Веретнев как-то наблюдал, как это выглядит со стороны. Его друг, распластавшийся в подвесной сбруе с маской на лице, напоминал подводного пловца в схватке с акулой: дергались руки и ноги, судорожно изгибалось туловище, из-под резины доносилось сдавленное рычание... Зрелище было малоприятным и Алексей Иванович не хотел бы увидеть его ещё раз.
В комнату вошел Спец - с мокрыми волосами и заметно успокоившийся. Очередная порция нервозности и возбужденности была смыта холодной водой и ушла в канализацию, догонять предыдущие. Правда, напряжение сердца и изношенность нервов не смоешь, рано или поздно он не вернется из "того" мира - так и останется висеть на своем тренажере... Но убеждать его бесполезно. Особенно в лобовую.
- Тебе не надоело? Сходил бы погулял, пива выпил. Со мной походил, вместе Евсеева искать веселее...
Спец отмахнулся. Он дал согласие участвовать в предстоящей акции, но особого значения ей не придавал.
- Если достану деньги, сделаю скафандр, - сказал он. - С маской толку мало: только зрительный ряд, ни запахов, ни ощущений ...
- Кстати, о деньгах, - сказал Слон. - Жена нашего друга утверждает, что он погиб во время авиакатастрофы, двадцатого августа 1991-го года. Где-то над морем, по пути в Осло. Это можно проверить?
- Конечно, - кивнул Спец, усаживаясь за компьютер. - В Сети есть сайт международного Авиакомитета, там собраны все катастрофы. Или почти все. Если это не планер, конечно, и не дельтаплан... В Осло, говоришь, летел? на экране перед ним уже мелькали цветные диалоговые "окна", какие-то картинки. - Значит, Балтийское море... Сейчас глянем.
Веретнев пошел на кухню, залез в холодильник. В дверце на полочке стояла бутылка "Столичной". Последние три дня приходилось много ездить, подполковник почти забыл вкус водки. И сейчас ему пришлось довольствоваться куском хлеба с маслом и кофе.
Дожевывая бутерброд, он вернулся в комнату.
- Ничего нет, - без особых эмоций сообщил Спец. - Двадцатого августа 1991-го года был очень благополучный день: всего одно летное происшествие, без жертв. Аэропорт города Феникс, штат Аризона - у транспортника при посадке не выпустилось шасси, сел он только с третьего захода.
- Может, ещё где-то поискать? - сказал Веретнев. - Если это был спецрейс, то о нем знали немногие...
- Ты английский ещё не забыл? Вот, смотри, - Спец открыл "окошко" с текстом. - Здесь зарегистрированы все мало-мальски значимые происшествия на натовской авиабазе в Мальмё с середины шестидесятых годов. Информация куда более секретная, чем перелет через Балтику какого-то Евсеева... К тому же диспетчеры. Он же не на стратегическом бомбардировщике летел, в стратосфере, без "коридоров"... Пилот обязательно связывался с диспетчерами в той же Москве, а потом в Таллине и в Стокгольме.
- Значит, не было никакой катастрофы, - сказал Веретнев.
- И рейса такого тоже скорее всего не было, - согласился Спец. - Это обычная легенда. Но раз её озвучил Кудлов, значит точно - он вместе с шефом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133