он защитил нашу дорогую кузину Жанну д'Альбре от ярости разбушевавшейся толпы. О несчастная королева Наваррская! Ее кончина стала для нас таким ударом!
Моревер был совершенно сбит с толку…
— Однако я всегда держу слово, — заявила Екатерина, -и передаю вам обоих Пардальянов. Послушайте, зачем нам их разлучать? Если уж отец в Тампле, пусть и сын сидит там же.
Сказав это, королева подписала указ об аресте.
— Ах, мадам, что Тампль, что Бастилия… какая разница! Главное — они у меня в руках, особенно Пардальян-младший.
— Вы говорили, что можете лично допросить их?
— Конечно, Ваше Величество. Это и будет моей местью.
— Что ж, получайте обоих, — улыбнулась королева, вручая Мореверу подписанный документ.
Тот быстро схватил бумагу и согнулся в поклоне.
— Ваше Величество разрешит мне уйти?
— Пока нет, Моревер. Когда вы хотите начать дознание?
— Как можно скорее, мадам. Сразу же после того, как шевалье доставят в Тампль и я вызову палача.
— Но тюремный палач имеет право действовать лишь в присутствии членов суда.
— Я совсем забыл об этом, — растерянно пробормотал Моревер.
— Впрочем, в особых случаях… — усмехнулась королева и, молниеносно черкнув несколько слов, протянула Мореверу еще один документ. Это было распоряжение допросить отца и сына Пардальянов как в обычном порядке, так и с пристрастием. Дознание должно быть проведено в крепости Тампль в субботу двадцать третьего августа, в десять утра.
— Значит, нужно ждать до субботы, — огорчился Моревер.
— Дорогой мой, мне пришлось ждать куда дольше, чем вам… Нынче — воскресенье, так что надо потерпеть каких-нибудь пять дней.
— Извините, Ваше Величество, вы совершенно правы.
— И последнее… Мне бы не хотелось, чтобы в дознание вмешивались посторонние. В камере пыток должны находиться лишь вы, палач и узники! Вам ясно?
— Разумеется, Ваше Величество. Вам не о чем беспокоиться.
— И вы слово в слово передадите мне то, о чем расскажут эти люди?
— Обещаю вам, мадам!
— Прекрасно! Но не забудьте: вы получили Пардальянов в виде благодарности за устранение Колиньи… Ваш приятель ведь поклялся…
— Завтра же утром он отправится в обитель, в домик каноника…
Когда Моревер покинул Екатерину Медичи, щеки его пылали, во рту пересохло, однако сердце переполняла бурная радость.
— Что ж, все постепенно устраивается, — размышляла тем временем королева-мать. — Взывайте к Господу, господин адмирал! Вот только услышит ли он ваши молитвы?.. А что касается этих мерзавцев Пардальянов, то я скоро выясню, почему они так интересуют Данвиля… В тюрьме Тампль по соседству с камерой пыток находится маленькая комнатка, откуда очень удобно наблюдать за ходом допроса.
В часовню заглянула служанка Екатерины, Паола.
— Ваше Величество, в приемной — граф де Марийяк. Он весьма резко разговаривает с Нансеем.
Лицо королевы окаменело.
— Что же нужно нашему милому графу?
— Мне кажется, он хочет, чтобы капитан гвардейцев срочно доложил Вашему Величеству о его приходе.
— Ладно, распорядись, чтобы графа проводили ко мне.
Лицо королевы стало спокойным и осветилось безмятежной улыбкой; на самом же деле Екатерина разволновалась.
«Можно, конечно, немедленно бросить его в темницу, — думала она. — Нет ничего легче… Но что если он откроет тюремщикам мою тайну? Нет, сажать в крепость его не стоит. Нужно немного подождать. Потерпим день-другой… Ведь если я велю прикончить его сейчас, эта идиотка Алиса обязательно поднимет шум… Пока же они оба слушаются меня… Так что не будем спешить… «
В часовню вошел Марийяк, и Екатерина приветливо обратилась к нему:
— Добрый день, любезный граф! Мне передали, что вы желаете меня видеть?..
Екатерина сдвинула в сторону бумаги, лежавшие на столе, и жестом подозвала к себе Марийяка, который стал от волнения белее мела.
— О чем вы хотели побеседовать со мной? — осведомилась королева. — Жаждете убедиться, что к вашему венчанию все подготовлено?
Марийяк опустился на колени.
— Нет, Ваше Величество, — прерывающимся голосом промолвил он, — вы столь милостивы ко мне, что я уверен: завтрашняя церемония будет великолепной. Нет, мадам, я намереваюсь поговорить с вами вовсе не о себе, а о своем друге. Я поспешил сюда, чтобы умолять вас: даруйте ему прощение!
— Прощение? — изумилась Екатерина.
— Вернее, речь идет не о прощении, а о восстановлении справедливости. Только что схватили одного человека. Он -мой лучший друг, я люблю его как брата…
— Вы можете не продолжать, граф, — перебила его королева с растроганным видом, — этот человек дорог вам, и потому я горю желанием помочь ему. Я выполню любую вашу просьбу, ибо ваши друзья — и мои друзья.
— Ах, мадам, он имел несчастье два раза вызвать ваше недовольство. Сначала — во время беседы в доме возле Деревянного моста, в том самом кабинете, где мне выпала честь впервые представиться вам. А потом — в Лувре, в покоях Его Величества короля Карла.
— Граф, — печально вздохнула Екатерина, — люди нередко расстраивают меня, но я быстро забываю своих обидчиков…
— Его имя — шевалье де Пардальян, Ваше Величество.
Королева прикинулась, будто пытается понять, о ком идет речь, а затем, всплеснув руками, закивала:
— Ну разумеется! Я совершенно забыла об этом юноше… А сейчас припоминаю… Я приглашала его к себе на службу. Так он попал в тюрьму?
— Увы, Ваше Величество! Умоляю, верните ему свободу! Заверяю вас, шевалье не способен причинить зла ни государю, ни вам, мадам!
— Нансей! — крикнула Екатерина, ударив палочкой в гонг.
Появился капитан гвардейцев.
— Нансей, вам известно, что задержан некий юноша по имени шевалье де Пардальян?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138