– Бросим якорь здесь, – сказал Джеймс братьям.
– А на берег мы отправимся на лодке, и ты сядешь на весла? – язвительно заметил Хэмиш.
– На весла сядешь ты, – отозвался Брендан. – Ты не слишком утомился во время путешествия.
– Я с удовольствием пошел бы в Гилмур пешком, – сказал Джеймс, – только бы не слышать вашей перепалки.
С этими словами он отправился отдавать приказания матросам.
Изабел стояла у двери каюты, собираясь постучать. Какой же мимолетной оказалась ее смелость! Всего неделю назад она, не дрогнув, осадила своего отца и была готова застрелить человека, чтобы найти Аласдера. А сейчас она чувствовала себя такой же слабой, как новорожденный ягненок, и такой же «храброй».
Она постучала, но ответа не последовало.
– Тебе не надо стучать, – сердито сказал Аласдер, когда она нерешительно открыла дверь. – Эта каюта в той же степени твоя, как моя.
– Я зашла, чтобы обработать и перевязать твою рану, если только ты не хочешь сделать это сам.
– Я должен ценить заботу моей жены. Это гораздо лучше, чем когда она старательно меня избегает.
– Но я же живу на корабле. – Изабел подошла к комоду, чтобы достать снадобья.
– Да, но такое впечатление, будто тебя здесь уже нет.
Некоторые слова не могут быть произнесены. А некоторые страхи слишком ужасны, чтобы о них говорить. Быть храброй ради него было легко, но сейчас смотреть ему в глаза было труднее, чем целиться в матроса. А вдруг она прочтет в его глазах то же, что во взглядах Брайана и других членов команды? Неужели ей придется почувствовать, как он отдаляется от нее, боясь дотронуться до нее, как до зачумленной?
Изабел предпочла молчать. Расставив на столе флаконы, она осмотрела рану. Аласдера хотели убить, а он выжил и сейчас сидит перед ней.
Их жизнь идет как бы по кругу, вдруг подумала Изабел. Однажды она сидела там, где сейчас сидит он, такая же напуганная и отстраненная, как сейчас. И тогда он заботился о ней. Но хотя обстоятельства изменились, сами они оставались прежними.
Он все так же храбр, она, как и раньше, робка. Аласдер – хозяин жизни, она же принимала жизнь такой, какая она есть. Он смотрит вперед, а ее всегда сковывают ограничения, которые она сама для себя когда-то установила.
Изабел посмотрела на него. Его глаза искрились, хотя губы не улыбались. В этот момент он был просто Аласдером Макреем, без всяких заслуг и титулов. Нетерпеливый, упрямый, настойчивый, временами требовательный. Простой смертный.
И этот человек со всеми своими недостатками еще больше был ей дорог.
Ее пальцы попали в поле его зрения, когда Изабел осторожно отводила волосы от раны.
– Мы недостаточно друг друга любили, Изабел. Пальцы остановились. Ее грудь, скромно прикрытая жакетом, была слишком близко. Аласдеру хотелось наклониться и припасть к ней губами.
– Мы не так давно женаты.
– Я тебя удовлетворяю?
На этот раз пауза немного затянулась. Изабел словно подыскивала слова. Неужели он такой плохой любовник? Или он слишком торопился? Вполне возможно, если учесть, как его тело реагирует на нее даже сейчас. Аласдер Нетерпеливый.
– Да, – наконец ответила она.
Пока Изабел обрабатывала рану, Аласдер провел пальцем по ее руке – от запястья до локтя. Ткань не помешала ему отметить, что ее рука была напряжена, а запястье было гибким и изящным.
Изабел отдернула руку и заткнула пробками флаконы.
Аласдер медленно потянулся и стал молча расстегивать жакет, не отрывая взгляда от ее лица.
– Я хочу большего. – Он прислонился лицом к ее груди. – Я хочу женщину, которую только начал узнавать. Куда она подевалась, Изабел? Куда ты ее отослала?
Зрачки Изабел расширились, но она по-прежнему молчала.
Аласдер обнял обеими руками ее ноги и прислонился лбом к бедру, а она запустила пальцы ему в волосы.
– Я здесь, – прошептала она.
– Правда, Изабел? Тогда почему ты меня боишься?
– Я не боюсь. – Но ее голос дрожал.
– Я поклялся себе, что поцелую тебя, если ты опять будешь молчать.
Аласдер встал и наклонился к ней.
В том, как идеально подходят их губы, есть какая-то магия, подумал он. И почувствовал, что к глазам подступили слезы. Его дыхание сбилось, сердце стучало молотом, все чувства были сосредоточены только на Изабел.
Даже если они перестали доверять друг другу, у них по крайней мере осталось это.
– Черт возьми, Аласдер, что это за разговоры о том, будто ты женился? И к тому же на шотландке.
Аласдер замер и заслонил Изабел своей спиной. Ее жакет был расстегнут, а сорочка и то, что было под ней, не предназначались для всеобщего обозрения.
– У тебя не отвалилась бы рука, братец Джеймс, если бы ты постучался.
Перед Аласдером стояли три его брата. На их лицах было беспредельное удивление. Только у Джеймса хватило ума выразить досаду. А у Брендана и Хэмиша, видимо, от зависти просто отвалились челюсти, как у гончих. Аласдера должно было бы огорчить их появление, однако в данный момент он не чувствовал ничего, кроме злости.
– Закройте дверь, черт побери! – зарычал он, и братья наконец сообразили, что нужно выйти. – Прости меня, – обратился он к жене. – Мои братья просто дурни.
Изабел лишь кивнула, и он увидел, что она снова ушла в себя.
Аласдер сидел на полу каюты, спиной прислонившись к койке и обхватив руками колени. Изабел, примостившаяся на самом краешке койки, позавидовала такой небрежной позе.
Три брата Макрея – Джеймс, Хэмиш и Брендан – сидели напротив них тоже на полу. Было что-то во внешности братьев, объединявшее их: линия подбородка, гордый нос. В остальном они были так не похожи, что запросто могли бы быть кузенами, а вовсе не родными братьями. Джеймс был высоким и стройным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81