И я ненавижу себя за свою робость. Но больше всего я ненавижу отца за то, что он пытался убить тебя.
Аласдер молча пошел на звук ее голоса.
– Я могу пережить презрение других, Аласдер, но я не хочу, чтобы ты смотрел на меня так, будто ненавидишь меня.
– Наверное, было бы неправдой говорить, что я всегда обращался с тобой хорошо, Изабел. Но я никогда не сердился на тебя из-за твоего происхождения.
– Почему ты все еще хочешь оставаться моим мужем?
– Я мог бы сказать – из-за твоей красоты, – медленно произнес он. – Или потому, что этот брак сначала был заключен не по закону, и ты была пострадавшей стороной. – Он подошел совсем близко и обнял ее за шею – Или даже из-за того, что это просто необходимо.
– Так из-за чего все-таки?
– Из-за всего, – ответил Аласдер, вдруг подумав о том, как трудно порой найти нужные слова.
Изабел прижалась щекой к его груди. Потом подняла руки и, обняв его за шею, прильнула к нему так, как еще никогда не делала.
– Мы муж и жена, Изабел. На всю жизнь. И мы должны доверять друг другу, делиться своими мыслями, надеждами и желаниями.
– Ты мне доверяешь?
– Я доверяю тебе свою жизнь. Но я хочу, чтобы ты была моей целиком, без остатка, со всеми своими страхами, болью и неуверенностью. Я хочу знать твое мнение обо всем. Ты можешь даже на меня сердиться. Только не будь холодной и не молчи.
Привстав на цыпочки, Изабел коснулась его губ быстрым поцелуем, но Аласдер схватил ее и, прижав к себе, жадно впился ртом в ее губы.
Она начала расстегивать ему рубашку, но он остановил ее и, подняв обе ее руки к губам, стал их целовать.
Потом его руки заскользили по ее спине, талии, по груди так, будто он никогда раньше не прикасался к ее телу, и теперь в темноте этой уединенной пещеры его желание вспыхнуло с новой силой.
Аласдер снова поцеловал ее, и из груди Изабел вырвался тихий стон. Он ждал этого момента, и ему показалось, что он слишком медлит, слишком осторожен в своих движениях.
Он схватил ее и приподнял, а она обхватила его ногами. Он прижал ее к стене, одной рукой приподнимая юбку, а другой упираясь в стену.
Вдруг что-то с металлическим стуком упало на землю. Следом раздался еще один звук, напоминавший приглушенный стон, такой жалобный, словно это плакала женщина.
– Что это было? – спросила Изабел.
Аласдер опустил ее на землю, и она оправила юбку.
– Не знаю. – Он протянул руку и стал ощупывать стену пещеры.
И тут же вспомнил о разговоре родителей. Наклонившись, он стал искать упавший на землю предмет. Пальцы ощутили филигранную резьбу шкатулки, и Аласдер почувствовал кисловатый запах серебра, над которым потрудилось время.
– Это сокровища Макреев, – сказал он и, нащупав на стене каменную полку, обнаружил на ней целый ряд предметов, назначение которых было легко определить.
– Сокровища? – удивилась Изабел.
– Серебряный поднос. – Аласдер поднял с пола упавший предмет. – А вот волынка, – добавил он, погладив липкую кожаную сумку с давно забытым инструментом. – А это металлическая кружка с резной ручкой и выгравированными инициалами.
Подойдя к выходу из пещеры, Аласдер поднес кружку к свету.
– По-моему, это буква Р. – Изабел подошла к нему.
– Я думаю, кружка принадлежала моему прадедушке Ранулфу Макрею.
– Когда-то я нашла в развалинах Гилмура бусы из синего камня и думала, что это единственная вещь, оставшаяся от прежних времен.
Взявшись за руки, они вернулись к полке. Пол под их ногами был сильно выщерблен, и Аласдер подумал о том, сколько же веков его предки хранили здесь свои сокровища.
В пещере оказалось больше сотни предметов. Кубки, пропылившиеся ткани – по всей видимости, клетчатые пледы, – деревянные тарелки и чаши, вырезанные из древесины растущих на земле Макреев деревьев. Все это было символами жизни в Гилмуре.
– Почему все эти вещи собраны здесь? – спросила Изабел.
– Когда Макреи покидали Шотландию с Вороном, каждый мог взять с собой только один узел.
– Значит, все остальные вещи они оставили в этой пещере на сохранение?
– Да. И все это время они находились здесь.
Стиснув зубы, Фергус продолжал свой путь.
Его культя воспалилась, и боль не отпускала ни на минуту. Он передвигался мелкими шажками и убеждал себя, что Гилмур находится за следующим холмом. Он уже прошел большую часть пути и не собирается останавливаться.
Он был Макреем, а Макреи никогда не сдаются.
«Еще одна небольшая горка, Фергус. Смотри на свою ногу и на костыль, а не на вершину. А еще лучше, считай этих проклятых овец». Там, где когда-то зеленели долины, теперь были бесконечные стада грязных овец, передвигавшихся от одного холма к другому, словно огромный жадный червяк.
Фергус начал считать свои шаги. Всего сто шагов, и он будет на середине холма, думал он. А еще через сто или около того он, возможно, увидит Гилмур.
Солнце отражалось в воде озера Лох-Улисс, и все сейчас казалось Фергусу волшебным. Он повернул голову, прикрыв глаза ладонью.
Гилмур. Фергус моргнул несколько раз, но не только для того, чтобы убедиться, что он не грезит, но и чтобы смахнуть навернувшиеся слезы.
Куда же подевался английский форт? Когда Фергус в последний раз видел свой дом, форт был так близко от старой крепости, что казалось, будто он вот-вот столкнет ее со скалы. Фергус видел, как изменилось то место, о котором он мечтал столько лет. Крепость лежала в руинах, но кругом копошилось множество людей.
Краем глаза Фергус заметил какое-то движение слева. Он повернул голову и остолбенел. Это был мираж. Вознаграждение за его усилия. Навстречу ему спешила Ли – такая, какой она была когда-то давно. И она торопилась, чтобы встретиться с ним в их тайном месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81