— Предоставим судить об этом мисс Дэниелз, — сказал Айво и помахал им рукой на прощание, потом поднял стекло, и лимузин отъехал. Олли и Беттина смотрели ему вслед.Потом они неторопливо пошли мимо зданий из коричневого кирпича, жилых домов, учреждений, магазинов. С лица Пакстона не сходила счастливая улыбка.— Как давно вы знакомы с Айво? — поинтересовался он.— Всю жизнь, — просто ответила Беттина. Очевидно, ему ничего не известно. Так и есть, следующий вопрос подтвердил это:— Он был другом вашего отца? Она кивнула, по-прежнему улыбаясь, а потом, вздохнув, решила рассказать ему все. Теперь ей было легко рассказывать об этом. Она больше не стыдилась своей жизни, напротив — вспоминала с гордостью и нежностью.— Да, он был папиным другом. Но не только: мы шесть лет были мужем и женой… Давно это было…Оливеру не удалось скрыть своего крайнего удивления:— Как же это? Почему вы расстались?— Ему хотелось думать, что я выросла из этого брака. Но это не так. А теперь мы просто друзья.— Какая необыкновенная история. Никогда ничего подобного не слышал. Я даже предположить не мог. — Он внимательно посмотрел на Беттину. — Вы по-прежнему… встречаетесь? — спросил он и густо покраснел, а Беттина улыбнулась. — То есть, я не имел в виду… Вы думаете, он рассердился, когда я предложил проводить вас?Видно было, как он смущен, но Беттина не могла сдержать смех.— Да нет же! Конечно, нет.На самом деле она предполагала, что Айво не случайно познакомил ее с Пакстоном. Или он хотел заранее обеспечить благоприятный отзыв о спектакле, или решил, что ей нужен ухажер на время пребывания в Нью-Йорке?Они долго шли молча, Беттина запросто держала Оливера за руку. Наконец он нарушил молчание и с улыбкой обратился к Беттине:— Как вы смотрите на то, чтобы нам немного потанцевать?Теперь настал ее черед удивляться:— Сейчас? Почти в час ночи?— Конечно, ведь, как сказал Айво, в Нью-Йорке все иначе. Всю ночь все открыто. Не возражаете?Беттина хотела отказаться от такого нелепого предложения, но непосредственность Пакстона так восхитила ее, что она согласилась. Они тут же взяли такси и поехали в какой-то бар в Ист-Сайде. Там играла музыка и в такт ей двигались танцующие, почти вплотную прижимаясь друг к другу. В баре пили, смеялись, беседовали, и, конечно же, он был совсем не похож на изысканную «Лютецию», но Беттина радовалась тому, что они пришли сюда, и с сожалением покидала этот бар час спустя.По дороге в отель они разговорились о предстоящей премьере.— Не сомневаюсь: пьеса прекрасная, — сказал Пакстон, тепло улыбаясь Беттине.— Почему вы так решили?— Потому что ее написали вы, а, значит, она не может быть плохой.Беттина благодарно посмотрела на Оливера.— Жаль, что вы критик.— Почему? — удивился он.— Потому что я хотела пригласить вас на репетиции и узнать, что вы на самом деле думаете о пьесе, но у вас такая профессия, Олли, — она улыбнулась, назвав его уменьшительным именем, — что продюсера хватит удар, когда он вас увидит. — Подумав немного, она спросила: — А отзыв о спектакле будете писать тоже вы?— Скорее всего.— Это совсем плохо, — удрученно произнесла Беттина.— Почему?— Потому что вы от него камня на камне не оставите, и мне станет неловко, и вы будете смущаться, то есть все пойдет прахом…Оливер улыбнулся, услышав столь мрачный прогноз.— Тогда остается только один выход.— Какой, мистер Пакетом?— Стать друзьями до премьеры. Тогда будет неважно, что я напишу. Ну как, подходит?— Действительно, другого выхода нет, — согласилась Беттина.В вестибюле отеля он предложил ей зайти куда-нибудь выпить. Беттина сказала, что в номере у нее остался сын и ей хочется посмотреть, как он там.— Сын? У вас с Айво есть сын? Простите мое любопытство.— Нет, этот ребенок — от моего третьего брака.— Вы пользуетесь огромным успехом. И сколько лет сыну?Кажется, на него не произвело большого впечатления то, что Беттина трижды была замужем. Ей это понравилось, и почему-то она вздохнула с облегчением.— Ему четыре года, а зовут его Александр. Он чудесный мальчик.— И он — ваш единственный ребенок. Угадал? — доброжелательно улыбнулся Оливер. Беттина кивнула:— Да.Оливер внимательно посмотрел на нее и спросил:— И кто отец молодого человека? Вы от него вовремя отделались или притащили с собой в Нью-Йорк?То, как он это произнес, вызвало у Беттины смех, хотя из головы не выходили мысли о Джоне.— Мои муж не одобрил нашу поездку в Нью-Йорк, который он считает чем-то вроде Содома и Гоморры. И пьеса вызывает у него почти что бешенство, но мы по-прежнему муж и жена, если вас это интересует. Он остался в Сан-Франциско, а сына я сама захотела взять с собой.— Мы с ним увидимся? — спросил он, имея в виду, конечно же, Александра. Что еще оставалось сказать, чтобы найти путь к ее сердцу?— А вам хотелось бы?— Очень. Завтра мы можем вместе поужинать пораньше, а потом завезем его в отель, а сами сходим куда-нибудь. Ну, как идея?— Идея замечательная. Благодарю вас, Олли.— Всегда к вашим услугам, — с этими словами он отвесил низкий поклон и пошел ловить такси.Только в номере Беттину начали одолевать сомнения. Правильно ли она поступает? Она — замужняя женщина, она обещала ни с кем никуда не ходить в Нью-Йорке. Правда, Оливер — друг Айво.От Джона не было никаких известий. Он не отвечал ни на телефонные звонки, ни на письма, а его секретарша неизменно сообщала, что в данный момент его нет на месте. Телефон у них дома в Милл-Вэли, должно быть, надорвался, но без толку. Джон или не подходил к телефону, или его не было дома. Так, может быть, нет ничего плохого в том, что она поужинает с Оливером Пакстоном? Ведь, нравится он ей или не нравится, все равно она не собирается вступать с ним в серьезные отношения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92