— Хорошо, хорошо, граф, бери тех, кто тебе нравится и отправляйся. А я перед рассветом нападу на передовой отряд. Когда завяжется бой, начинай сплавляться по реке, хотя и это очень трудное дело, река бурная и извилистая, так что на лодках не так-то и легко будет подобраться к мосту.— Вот поэтому мой план единственно возможный. Они навряд ли будут ожидать, что мы пойдем на столь отчаянный шаг.— По-моему, это безрассудный шаг. Может быть, мы лучше попытаемся прорваться на мост и поджечь его?— Нет, их слишком много, они успели построить укрепления.— Да, ты прав, — покачал головой маркиз Лоренцетти, — думаю, нам ничего не остается.Арман поднялся и пожал руку маркизу Лоренцетти. Тот обнял его.— Мне жаль, Арман, расставаться с тобой, жаль.— Да ладно, маркиз, чего уж там жалеть, наша жизнь ничто.— Не говори так и постарайся спастись.— Я постараюсь, конечно, но как получится, не знаю. Через четверть часа граф де Бодуэн еще с пятью солдатами грузились на две лодки. Бочонки с порохом уже лежали на дне, солдаты перешептывались друг с другом, понимая, что идут на верную смерть.— Не стоит бояться, — попытался утешить своих подчиненных граф де Бодуэн, — смерть подстерегает нас повсюду, не здесь, так в другом месте, не сегодня, так завтра.— Лучше бы завтра, граф, — сказал седоусый солдат.— Да, Жан, действительно, лучше завтра, а еще лучше через год или лет через пятьдесят, — Жан заулыбался, показывая крепкие белые зубы.— Да-да, граф, через пятьдесят было бы совсем хорошо. Мне было бы тогда как раз девяносто.— Но до такого возраста я и не рассчитывал дожить, — улыбнулся солдату граф де Бодуэн, — да и что делать в таком возрасте?!— Знаете, граф, у каждого возраста свои прелести. Сидел бы дома, а вокруг бегали бы внуки и правнуки, ты только бы руководил ими: подайте то, принесите это… В каждом возрасте свои радости — у ребенка одни, у юноши другие, у зрелого мужчины… — Жан покачал головой, — я не имею в виду войну, я имею в виду любовь.— Эх, любовь… — тяжело вздохнул граф де Бодуэн. — Скорее! Скорее! — приказал он своим солдатам, — грузите скорее оружие, вскоре отплываем.До рассвета оставался какой-то час. Густой туман клубился над рекой, было зябко и холодно. Солдаты жались друг к другу и сидели в лодках, молчаливые и угрюмые.— Ну когда же, черт побери, начнут атаковать! — сказал седоусый Жан, ни к кому не обращаясь.— Начнут, не переживай, маркиз, наверное, уже подтащил орудия к скалам и вскоре начнет обстрел.— А если вдруг в нас попадут наши же ядра?— Попадут так попадут, Жан, что поделаешь, пойдем ко дну кормить рыб.— Да ну, граф, к черту такие перспективы, я еще хочу вернуться домой.— А кто у тебя остался дома? — тихо спросил граф де Бодуэн.— О, граф, у меня большая семья и домик под Турином: жена, четверо детей, два парня и две девочки.— А сколько старшему?— Старшему уже семнадцать, граф. Красивый парень, правда, я не видел его уже девять месяцев.— А младшему?— Не младшему, а младшей, граф, Люции, только лишь семь. Но она такая красивая и веселая, что я люблю ее больше всех. Мне даже снится, как она подбегает ко мне, теребит за усы и спрашивает:» Отец, а ты возьмешь меня на ярмарку?«— На ярмарку? — изумился граф де Бодуэн.— Да-да, в последний раз я привез ей красивое платье и теперь она только и мечтает о том, чтобы я вновь поехал на ярмарку и купил ей еще что-нибудь.— Да, — задумчиво глядя на воду, произнес граф де Бодуэн.Солдаты молча курили. Вдруг послышался свист ядер, и все ущелье наполнилось ужасным грохотом.— Ну вот, началась атака, — уже другим, жестким голосом сказал граф де Бодуэн, привставая на ноги, — с Богом, друзья! Жан, отвернувшись посмотрел на светлеющее небо и истово перекрестился:— Боже, помоги нам, — прошептал седоусый солдат, и его суровое лицо вдруг стало каким — то жалким и трогательным, а под седыми усами появилась робкая детская улыбка.— Вперед, друзья! — воскликнул граф де Бодуэн, отталкиваясь от берега.Лодки бросало из стороны в сторону, от берега к берегу и казалось, они вот-вот расшибутся о скалы. Клочья пены, тысячи брызг, холодная вода, грохот взрывов, яростные крики атакующих и отбивающих атаку, выстрелы — все это слилось воедино.Граф де Бодуэн что есть силы налегал на весла, отталкивался от мокрых камней, громко кричал:— Сюда, сюда, подгребайте правее, держитесь середины реки, не то разобьемся. Сейчас поворот!Обе лодки, скрытые густыми клубами тумана, перемешанного с дымом, выплыли на более спокойное место. Они и сами не ожидали, как перед ними появились черные мокрые сваи. Арман уцепился за одну из них. Лодку быстро развернуло, солдаты подали веревку, и Арман успел — таки привязать лодку к свае моста.— А что теперь, граф? — спросил Жан, перекрикивая грохот выстрелов.Арман поднял голову. Над ними в клочьях тумана и дыма был мост, на котором грохотал бой.Слышались дикие крики:— Вперед! Вперед, они атакуют! — ревели офицеры. — Повешу, повешу, если кто отступит! Гремели выстрелы.— Они атакуют, — прошептал граф де Бодуэн и принялся карабкаться по свае вверх. Наконец, это ему удалось, правда, был момент, когда граф де Бодуэн едва не сорвался на острые камни у самых свай моста. Еслибы это случилось, то он наверняка бы разбился, и его мертвое тело унес бы стремительный поток.Но он сумел вскарабкаться и сбросив веревку, закричал:— Подавай порох, подавай! Жан, обвязав бочку, закричал:— Тяни, тяни, граф!Он встал в полный рост, поднял ее на вытянутых руках, пытаясь хоть немного помочь бесстрашному графу де Бодуэну.Но вдруг Жан качнулся и отпустил бочку, взмахнул руками и, успев прошептать одно лишь слово» Люция «, рухнул в темную воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76