Я живу вами и умру ради вас.
Он слушал ее с невыразимым трепетом. Он слушал волшебную песнь любви из древних сказаний. Пути к отступлению были отрезаны. А Лиретта тем временем продолжала:
– Я тоже люблю ее. Когда она была богаче и знатнее меня, она была ко мне добра, и я хочу стать ей сестрой. Если она обречена на страдание, то почему мы с вами не можем попытаться утешить ее?
Жорж позволил усадить себя на диван. Голова у него кружилась.
Лиретта устроилась на скамеечке у его ног.
Они молча ловили взгляды друг друга.
Жорж никак не решался заговорить, и Лиретта начала первая:
– В тот день я будто родилась заново. Мне кажется, что он вместил все мое прошлое. Я была маленькой, но любила вас точно так же, как люблю сейчас и как буду любить всегда. Когда нас разлучили, мое сердце осталось с вами. И я стала искать вас. Жить для меня значило думать о вас.
– Я, – бормотал Жорж, – не вправе любить тебя! Это ужасно – стать настолько счастливым. Подумай сама: если я собираюсь сказать Клотильде: «Ты обречена!» – я должен хотя бы прибавить: «И я обречен тоже!»
– Я – Клотильда, – повторила Лиретта. И прибавила:
– Я люблю вас.
И, не давая ему ответить, продолжала:
– Наша детская встреча очень важна для меня, она – точно песня, бесконечная и сладостная. Накормив меня тогда на кладбище, вы спасли мне жизнь, стали моим благодетелем. Я переставала дрожать от холода и страха, когда вы были со мной рядом. Но из-за вас я позабыла свою молитву…
– Да, правда, молитва, – прошептал Жорж, – но какое она теперь имеет значение?
– Забыла потому, что не хотела больше говорить с Господом по-латыни, ибо мне нужно было рассказать ему обо всем, что меня волновало. Когда я убежала от Жафрэ, я надеялась найти вас на кладбище. Я искала вас очень долго и горько-горько плакала. Вечером в балагане подобравшего меня циркача я, сложив ладони, молила: «Господи! Пошли мне Клемана! Пусть он будет здоров и радостен. Избавь его от всякого зла, Господи! Сделай так, чтобы я нашла его и отдала ему свой хлеб… и свою душу!»
Ее слова казались ему чарующей музыкой. Он кивал, ему было покойно, уютно…
Он не мог оторвать от Лиретты глаз – так прекрасна она была.
Лиретта торжествовала, но тихо, сдержанно, и слезы ее были сверкающими бриллиантами, что затмевали жемчуга улыбки.
– Разве Бог не исполняет детских молитв? Вы полюбите меня, Жорж. Вы отдадите мне свое сердце, как когда-то отдали хлеб. Я буду ждать… я жду. Боже мой! Да ты же любишь меня!
Сколько радости было в ее восклицании!
Жорж склонился к ней, он был не в силах противиться чудодейственному зову. Нет, Лиретта не искала поцелуя, и все же… губы их соприкоснулись, и они замерли в полувздохе счастья.
Она была королевой, и он признал себя побежденным, он принял ее закон, хмелея от ее дыхания и наслаждаясь каждой секундой их свидания.
– Видишь ли, – заговорила Лиретта, внезапно отстранившись от него и приняв благовоспитанный вид, – к счастью, кое-кто думает за нас и управляет нашими поступками… Скоро завершится странная, таинственная и опасная битва. Хозяин этого дома доктор Абель Ленуар старается ради нас. По его приказу я оделась как девушка из благородной семьи, и по его воле мы здесь сегодня встретились. Я вспомнила заветные слова молитвы, и сейчас, наверное, он обыскивает тайник. Ты знаешь господина Пистолета?
– Знаю, – улыбнулся Жорж, – это один из людей доктора.
– Ты доверяешь доктору? – внезапно спросила Лиретта.
– Больше, чем самому себе, – без малейших колебаний ответил Жорж.
– Тогда пойдем со мной. Я провожу тебя к той, кого ты называешь Клотильдой, – предложила девушка, взяв молодого человека за руку.
– К Клотильде?! – воскликнул Жорж. – Но скажи мне, почему она не пришла сюда? Где она?
– У меня, – спокойно ответила Лиретта.
– У тебя? Мадемуазель де Клар? – удивился Жорж.
– Я и есть мадемуазель де Клар! – ответила Лиретта, вставая, и добавила: – Нищий дом Эшалота – недостойное убежище для невесты твоего брата. Мы с тобой сейчас отведем ее в особняк де Сузеев.
– Мы?.. – удивленно повторил Жорж.
– Но разве ты не должен представить меня своей матери? – спросила Лиретта.
И, видя, что юноша колеблется, пояснила:
– Когда мы придем в особняк де Сузеев, госпожа герцогиня уже получит архив семьи де Кларов. Там будет и мое свидетельство о рождении, дающее мне право на имя, которое носим мы оба, мой прекрасный кузен де Клар.

XXIV
ДОРОГА К РЕКЕ

Но все пошло не совсем так, как предполагала мадемуазель Лиретта.
Эшалот привык, что ему подают завтрак, как только он проснется: он должен был съесть свой жидкий суп, где можно было отыскать всего лишь несколько перьев лука, съесть непременно, даже если все луковицы навсегда исчезнут с лица земли.
Но сегодня Лиретта ушла, и некому было варить Эшалоту суп.
Эшалот, храня верность доверенному ему посту, довольно долго боролся со своим все возрастающим аппетитом, но в конце концов голод победил, и он, как рассказывал впоследствии, «отлучился всего лишь на секундочку», чтобы съесть сосиску с капустой за десять су в ресторанчике по соседству.
Блюдо это в ресторанчике умели готовить на славу, а желудок Эшалота отличался вместительностью, да и сосиски наш герой обожал. Он попросил вторую порцию, потом третью… Поглощал он их с неимоверной скоростью, однако сумел вернуться к себе в фургончик только через полчаса, где и обнаружил, что комнатка его приемной дочки пуста.
…Эшалот ушел. Клотильда открыла глаза.
Ее по-прежнему лихорадило.
Она с изумлением оглядела незнакомую обстановку и наморщила лоб, пытаясь понять, почему лежит одетая на чужой узенькой кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116