Стражи порядка обшаривали кусты и громко перекликались. Шла настоящая охота.
Ле-Маншо, даже не отдышавшись, сразу же занялся дверью. Он старательно запер ее и затолкал в скважину несколько камешков.
– Теперь все хорошо, Адель, старая перечница, теперь они тебя не найдут… Ну-ка, послушай! Они тут, совсем рядышком… Ух как стараются, прямо пар идет! Мне повезло, что у тебя нет силенок заорать!
Из-за стены действительно доносились голоса.
– Смотри-ка, дверца! – воскликнул один полицейский.
– Да, но заколоченная, – ответил другой.
– Если вы рассчитываете поймать там Кадэ-Любимчика, то даже не надейтесь: он слишком хитер! – заявил третий страж порядка.
Голоса удалились. Ле-Маншо от души расхохотался.
– Что ж, отлично! – пробормотал он. – Эти олухи даже не дали себе труда заметить, что замком пользовались. А трескучий мороз не позволил тебе, кикимора, оставить на земле следов. Да, ты была хитрой зверушкой, но все на свете кончается, деточка!
Клеман удовлетворенно вздохнул и добавил:
– Теперь у нас тут все спокойно. И мы славно порезвимся, как два невинных барашка. Бутылка у тебя с собой? – обратился он к неподвижному Кадэ.
И, засунув руку в карман бандита, Ле-Маншо вытащил оттуда оплетенную бутылочку, откупорил ее, жадно присосался к горлышку и долго-долго не выпускал его изо рта.
– Брр! – произнес наконец Клеман. – Нужно было хорошенько прогреть нутро. Настоящая Березина, папочка! А где твое перышко?
Перышком Ле-Маншо именовал огромный нож, который Любимчик носил во внутреннем кармане своего пальто.
Клеман достал и это страшное оружие, еще запачканное кровью последней жертвы маркиза.
Ле-Маншо сперва попробовал на ногте острие ножа, потом Клеман развязал что-то вроде пояса, обернутого у него вокруг талии и прикрученного вдобавок крепкой веревкой. Несколько минут назад Ле-Маншо сказал Любимчику: «Со мной – мешок». Это и был мешок.
Постепенно становилось ясно, как собирается повеселиться Ле-Маншо. Но Клеман не был плагиатором. Готовясь отплатить своему мучителю за перенесенные пытки, он решил использовать вместо бича кое-что другое.
Но для начала Ле-Маншо запихнул бесчувственного Кадэ-Любимчика в мешок.
Боль в сломанной руке и раздробленной ноге привела маркиза в чувство, и он тихонько застонал.
– Погоди, голубушка, – усмехнулся Клеман, – я же стараюсь обходиться с тобой ласково! Ну и собачий холод! Вот теперь все в порядке, ручаюсь головой!
Он завязал веревку мешка вокруг шеи Любимчика, который застонал чуть громче, и подтащил его к насосу.
– А ты, дурища, похоже, на меня сердишься? – спросил Ле-Маншо с искренним интересом.
Кадэ молчал.
– Желательно, чтобы ты как следует очухалась, курочка моя, – заявил Клеман. – Ну-ка, проверим, боишься ли ты щекотки?
И он принялся легонько тыкать Любимчика через мешковину его же собственным огромным ножом. От каждого укола Любимчик вздрагивал, но, по мнению Ле-Маншо, слабовато, и тогда Клеман разжал маркизу зубы ножом и влил ему в рот не меньше трети содержимого оплетенной бутылки.
Кадэ тут же попытался встать, и все его тело задергалось в мешке.
– Точь-в-точь как я! – воскликнул Ле-Маншо, заливаясь счастливым смехом. – И я так же дергался! Ах, чертов шутник, ну и позабавился же ты той ночью. Ну, а теперь проверим, спасет ли солома от мороза.
Клеман взялся за ручку насоса и начал качать воду. Холодная струя ударила фонтаном и обрушилась на мешок.
– Теперь ты меня понял, дружище? – осклабился Клеман. – Сейчас все мигом заледенеет! Через минуту ты у меня будешь, словно клубника у мороженщика!
Все действительно замерзло с ужасающей быстротой. Мешок мгновенно превратился в ледяной гроб. И в нем тихо поскуливал Кадэ.
– Ишь ты, как скоро! – прокомментировал Ле-Маншо. – Хочешь глоточек? Давай, давай, не стесняйся!
Вновь в дело пошел нож, и остаток водки перелился из бутылки в горло стонущего и плачущего маркиза.
– А теперь в душ, мамаша! – скомандовал Клеман. – Твоя одежка должна стать потолще!
И Ле-Маншо вновь заработал насосом.
– Это тебе за мою руку, – приговаривал Клеман, мало-помалу входя в раж. – Ты помрешь в ледяной бутылке, господин маркиз! Что, замерзло? Сейчас еще подкачаю! Это тебе за мои щеки, лоб, глаза! Эй, хозяин, не сдавайся так скоро! Я дольше держался в ту проклятую ночь! Ах, черт побери! Надо же было извести всю выпивку! Ну, еще чуть-чуть водички перед последним ударом ножа!
Кадэ-Любимчик уже не скулил.
Мороз был такой, что мешок вскоре превратился в глыбу льда.
Ле-Маншо, охваченный звериной яростью, прислонил его к стене и попытался разбить ногой. Но у Клемана ничего не получилось. Тогда он положил мешок на землю и прыгнул на него сверху, опустившись на каблуки. Под тяжестью Ле-Маншо ледяной гроб с оглушительным шумом треснул.
Грудь хищника была раздавлена, и он испустил последний тяжкий вздох.
Вытащив из дыры, пробитой в глыбе льда, сначала одну, а затем вторую ногу, Клеман раз двадцать пырнул неподвижное тело ножом – лишь для того, чтобы утолить свою жажду мести, а потом растянулся на земле и уснул, опьянев от расправы с врагом.

XXX
РАЗВЯЗКА

Так закончил жизнь подлый негодяй и кровавый убийца Кадэ, давший свое имя целой банде. Его нашли на другой день на задворках улицы Ларошфуко – мертвое тело лысого старика в мешке, ставшем глыбой льда.
Привратник соседнего дома сообщил, что глубокой ночью человек с забинтованным лицом, едва волочивший ноги, просил у него веревку.
Клеман Ле-Маншо, растерзавший врага, словно тигр, отправился в свое логово отдыхать.
Нам осталось сказать, что другие главари банды – графиня Маргарита, Самюэль, Комейроль и добрейший Жафрэ – посетили той же ночью дом доктора Ленуара на улице Бонди, надолго задержавшись в комнатах первого этажа, а затем побывали у таинственного доктора Мора, который на протяжении всей этой истории не привлекал к себе нашего внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116