– Мамка велела после пяти быть дома, – вспомнил Миша. – Мы пойдем на хутор.
– Вали! – презрительно отмахнулся от него Вадим. – Никто тебя, маменькиного сынка, не держит.
– Тебе хорошо – ты один, – сказал Миша.
– Война идет, – блеснул на него сердитыми глазами Вадим. – Ты вдумайся в это слово: вой-на. При чем тут мамка, хутор? Если мы задержим диверсанта, тебе могут медаль за отвагу дать!
– Держи карман шире! – заметил Иван. – За медаль надо оё-ёй как потрудиться.
– Надо следить за небом, – предложил Миша. – Упадет «юнкерс» – бегом туда…
– Соображаешь, – сказал Вадим.
– И у диверсантов есть пистолеты… – заметил Иван.
– Поймаем гада! – сказал Вадим. – И пусть его, фашиста проклятого, расстреляют у амбулатории, куда после бомбежки убитых и раненых приносят!
– Ты бы мог? – покосился на него Миша.
– Рука бы не дрогнула, – твердо ответил Вадим.


Глава двадцать третья

1

Стоит ли рисковать, Иван Васильевич? – выслушав Кузнецова, возразил примкнувший к отряду старший лейтенант Чернышев, – До наших рукой подать, обидно будет, если попадемся в лапы врага.
Кузнецов обвел взглядом лица бойцов. Лишь тринадцать человек вместе с ним вышли к линии фронта. Чертова дюжина. Все были в красноармейской форме. Шесть командиров, один сержант и шесть рядовых. После него, Кузнецова, самый старший – Чернышев, ему тридцать пять. Каждое утро он доставал опасную бритву, правил ее на ремне и без мыла и горячей воды со скрежетом сдирал со щек и подбородка жесткую щетину. На такое больше никто не отваживался, даже Иван Васильевич. Потому все остальные заросли многодневной щетиной.
– Сержант Орехов, доложите обстановку, – приказал Кузнецов.
Петя рассказал, что в деревушке, которая от их лагеря в шести километрах, остановился на ночлег небольшой немецкий отряд, – он сам видел, как высокий офицер с денщиком облюбовали дом с верандой, обвитой плющом. Солдаты затащили туда из легковой машины вещи, картонные коробки. Крытые брезентом три грузовика расположились неподалеку под огромными липами. Солдаты открыли стрельбу из автоматов по курам и уткам. Ни орудий, ни танков он не заметил. У дома, где расположился офицер – звание Пете неизвестно, – встала, очевидно, радиостанция. На крыше зеленого фургона – антенны. Всего в деревне остановилось самое большее пятьдесят солдат. Кроме автоматов он заметил несколько мотоциклов и один броневик.
– К своим лучше всего прийти отсюда с подарком, – сказал Иван Васильевич. – Судя по всему офицер – штабная птица! Хорошо бы его взять живым с документами.
– Местных мало осталось в деревне, – продолжал Орехов. – От силы человек двадцать. Несколько домов разрушено, по-видимому, тут недавно шел бой, вот многие жители и ушли из деревни.
Бойцы и командиры расселись вокруг Кузнецова – кто на чем. Совещание происходило в неглубоком, поросшем орешником овраге, за которым простиралось зеленое овсяное поле. Дико выглядели на нем рваные черные воронки от снарядов. Там, где прошли машины, остались неровные мятые полосы. Кое-где овес поднялся, распрямился; несмотря на близость фронта, над полем звенели в лучах заходящего солнца жаворонки. На горизонте смутно клубились облака – предвестники грозы. Лес узким клином врезался в овраг. Это не был чистый бор – березы, осины, ольха перемежались с редкими соснами и елями. Снаряды оставили свои следы и здесь: неглубокие воронки, расщепленные стволы, шапки заброшенного взрывной волной мха на ветвях. Чернышев свернул козью ножку и пустил по кругу – бойцы жадно и глубоко затягивались раз-другой и передавали цигарку дальше. Последнюю пачку махорки запасливый старший лейтенант растянул на три дня.
– Задача трудная, но выполнимая: захватить документы и, если удастся, офицера, – подытожил Иван Васильевич. – И вместе с трофеями этой же ночью перейти линию фронта. Хорошо бы предупредить своих, но вряд ли что из этого получится. Во-первых, одному труднее будет пробиться, во-вторых, для нашей ночной вылазки каждый человек дорог… – Он взглянул на часы. – Сейчас двадцать часов пятнадцать минут. В путь двинемся ровно в двадцать три. Сержант Орехов, возьмите двух бойцов и понаблюдайте за деревней. Встретите нас на дороге, где околица, около двенадцати часов. Никаких действий не предпринимать, – предупредил Петю Кузнецов. – Глядите в оба, и все. И ради бога, не напоритесь на охрану.
Иван Васильевич отошел с Петей в сторону, бойцы молча сгрудились на мшистой полянке с черными пнями. Солнечные лучи в овраг не заглядывали, становилось сумрачно и прохладно. В гуще высокого папоротника скапливался туман. Равномерные глухие удары на востоке стали привычными, на это уже никто не обращал внимания, как на стук дятла. Клубящиеся облака на горизонте, нежно подкрашенные розовым, сгруппировались в небольшую тучу, которая, распухая и наливаясь синевой, медленно надвигалась из-за леса.
Петя вытащил из карманов галифе две «лимонки».
– Вот раздобыл на поле, Иван Васильевич, – сказал он. – Возьмите одну?
– Офицера бы заарканить, – сказал Кузнецов, пряча в карман брюк гранату. – Ты умеешь машину водить?
– Паровоз – пожалуйста! – весело ответил Орехов. – До призыва в Красную Армию ездил на перегоне Бологое – Осташков помощником машиниста.
– Если немцы вас засекут, считай, операция провалилась, – еще раз напомнил Иван Васильевич. – Постарайся до нашего прихода выяснить, сколько человек охраняют офицера. И где на ночь остановились шоферы. Вряд ли они будут спать в душных фургонах.
– Есть, товарищ капитан! – вытянулся сержант.

2

Часовой сидел натесаных бревнах у забора и вертел в руках губную гармошку, автомат висел у него на шее;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213