Короток собачий век. Пока человек проживет одну жизнь, у собаки четыре поколения сменится. Стар стал и Юсуп Второй, как его прозвал Кузнецов, все больше лежит возле конуры, не сразу отзывается. Еще два-три года назад охотно бегал с ребятами на речку и в лес, а теперь лишь проводит до калитки и вернется к конуре. Особенно загрустил Юсуп Второй после отъезда Ивана Васильевича, первое время при каждом стуке калитки вскакивал и трусил по тропинке, теперь и не смотрит в ту сторону, словно чувствует, что больше уже не увидит своего любимого хозяина.
– Вот что, ребятишки, – заявил Андрей Иванович. – Завтра чуть свет подыму: пойдем на восемнадцатый километр за груздями. Готовьте обувку полегче да корзинки побольше.

2

Вдоль высокого дощатого забора, по верху опутанного ржавой колючей проволокой, неспешно шагал рослый пожилой мужчина в старом, чуть узковатом в плечах пиджаке, в болотных сапогах, с корзинкой в руке. Высокие сосны и ели загораживали небо, на молодых елках пауки растянули сверкающую паутину, под ногами поскрипывали, вдавливаясь в жесткий седой мох, шишки. Человек нагибался и аккуратно срезал под самый корешок грибы. Примерно на расстоянии ста метров друг от друга вплотную к забору прижимались сторожевые вышки. Под навесом на помосте топтались часовые с винтовками. Забор тянулся прямо по лесу, огибал овраг и исчезал вдали, полукругом охватывая территорию воинской базы. Увлекшись грибами, человек почти вплотную приблизился к вышке. Присев на корточки, выковыривал руками из мха семейку молоденьких боровиков. Постовой, сидя на перекладине, равнодушно наблюдал за ним.
– Небось у вас на территории белых грибов прорва, – выпрямившись, заметил человек в пиджаке.
– Проходи, гражданин, – неприветливо отозвался охранник. – Леса тебе мало? Лезешь на самую проволоку.
– Какие строгости, – ничуть не обидевшись, улыбнулся грибник и отвернул от зеленого забора в сторону. Скоро его клетчатый пиджак слился со стволами молодых сосен.
– Ходют тут всякие, – сплюнул вниз часовой в синей форме. И глянул вдаль, где виднелись дощатые постройки, откуда должна была прийти смена.
Григорий Борисович договорился с Леней Супроновичем, что они нынче обойдут всю огороженную забором территорию базы. По подсчетам Шмелева, они уже должны были бы встретиться. Через забор не видно никаких строений, все те же сосны и ели за проволокой, лишь вдоль ограды с той стороны тянется наезженная автомашинами дорога. Маслов говорил, что на базе есть подземные цеха и склады, но где именно – точно сказать не мог.
С Леней они встретились через полчаса неподалеку от Тихого ручья, тот тоже был с корзинкой. Григорий Борисович ревниво заглянул в нее: Супронович явно обскакал его! Они присели на бугорке под разлапистой сосной, далеко выбросившей боковые ветви. Шмелев достал из-под грибов бутылку водки, закуску в белой тряпице, там оказался и маленький зеленый стаканчик. На мох упал зубец чеснока.
День выдался пасмурный, но теплый. Над вершинами плыли пышные облака, ровный гул леса навевал дремоту. На ветвях мерцала паутина. В Ленькиных кудрях тоже поблескивают голубоватые паутинные нити. Впереди них, перелетая с ветки на ветку, порхала любопытная синица. Вокруг бугра пламенели желтые и красные листья. Будто огнем объятая, вдруг открывалась взгляду осина или рябина, а молодые дубки оставались наполовину зеленые, и листья на них держались еще крепко.
– Только напротив станции есть строения, кирпичные склады, а в лесу я ничего такого не заметил, – глядя, как Шмелев раскладывает закуску на тряпке и наливает в стаканчик водку, произнес молодой Супронович. – И чего они столько вышек наторкали? Да, видел, как охранник вел на длинном поводке овчарку.
– Узнать бы, где у них подземные склады, – сказал Шмелев.
– А что толку? – усмехнулся Леня. – Туда все равно не попадешь. Вон как огородились!
– Надо узнать, – сказал Григорий Борисович. – И набросать на бумаге.
– За такой планчик небось хороший куш отвалят? – взглянул на Шмелева Леня.
– В накладе не останешься, – улыбнулся тот.
– Интересно, кто у нас главный хозяин?
– Я твой хозяин, – весомо уронил Шмелев. – А много знать тебе, Леня, пока ни к чему.
– Я бы за милую душу всю эту мерзкую шаражку взорвал, – заметил тот. – Рванет – чертям тошно на том свете станет. Была Андреевка, и нет Андреевки!
– Нам с тобой, Леня, концы тут отдавать нет никакого резона, – заметил Григорий Борисович.
– Кто-то за веревочку ведь должен дернуть?
– Надо будет – дернут, – усмехнулся Шмелев. – А пока давай мы с тобой дернем по маленькой!
Закусили соленым огурцом. Леня истово жевал, так что скулы играли на щеках, а светлые глаза довольно щурились. Мощная загорелая шея виднелась в расстегнутом вороте синей рубахи, резиновый сапог порвался у носка, и в прореху выглядывал кончик серой, солдатского сукна портянки.
Полгода назад Григорий Борисович открылся перед Леней Супроновичем. Собственно, того не нужно было агитировать, он охотно согласился во всем помогать Шмелеву. Он издавна уважал его, чувствовал в нем силу. А что такое сила, Леонид по-настоящему оценил лишь в колонии: там в бараках властвовали кулак и нож. Первое время ему много пришлось вынести унижений от уголовников, а потом его самого стали побаиваться в камере. Рука у него была тяжелой, и пощады к слабым он не знал, но и не связал свою судьбу с ворами и бандитами. За годы, проведенные за решеткой, он уяснил себе, что блатные рано или поздно снова возвращаются в колонию. Такой судьбы себе Леонид Супронович не мог пожелать…
Времени понять друг друга со Шмелевым у них было достаточно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213