ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Как думаешь, возьмут в полицаи?
– Шел бы ты, старый, отседова, – нахмурился Андрей Иванович. – Никак совсем из ума выжил, грёб твою шлёп!
– А что? Сторожем бы или истопником при комендатуре пошел бы…
– Значит, вешать не согласен, а веревку натирать мылом – пожалста! – насмешливо сказал Андрей Иванович.
– Веришь, Иваныч, со вчерашнего дня во рту крошки не было, – пожаловался Тимаш. – И в доме хучь шаром покати.
– Ступай в избу – Ефимья покормит. А что ж покойнички, перевелись нынче?
– Дак землю морозом схватило, – ответил Тимаш, – заступом ее не проковырять. Я теперича складываю приблудных покойничков в заброшенный сарай у кладбища – то-то весной будет работы.
– Кто ж тебе платит-то?
– Не платют, изверги. До первого снега Леха выдавал мне за каждого покойника полбуханки хлеба и консерву, а теперь ничаво не дает: то ли покойников много стало, то ли харча у них мало.
– Хошь, потолкую с Моргулевичем, чтобы взял тебя на мое место переездным сторожем? – предложил Андрей Иванович.
– Будь добр, потолкуй! – обрадовался Тимаш. – Насчет полицая это я так, для красного словца. Это ж ироды, а не люди! – Дед оглянулся и, понизив голос, прибавил: – Хвастались, что Москву еще осенью возьмут, ан кукиш им! Не выгорело, а теперя и подавно не возьмут. Люди брешут, на станции Семеново партизаны цельный эшалон разгрохали, и паровоз кверху брюхом под откосом валяется, а солдат, что ехали на фронт, положили видимо-невидимо.
– Не слыхал я про такое.
– От народа правду не утаишь, – продолжал Тимаш. – Хорошие вести не лежат на месте.
– Иди, Тимаш, иди, Ефимья тебя покормит, – сказал Андрей Иванович.
Он почувствовал гордость за Дмитрия и своего бывшего зятя Ивана. Вот только обидно, что не с кем поделиться…
Услышав скрип снега за спиной, Андрей Иванович не оглянулся, подумав, что неугомонный Тимаш возвращается, все таскал и таскал пилу, разбрызгивая опилки.
– Родственников полное село, а дровишки один пилишь? – раздался знакомый голос.
Абросимов прислонил пилу к козлам, повернулся. Шмелев-Карнаков улыбался, а глаза смотрели жестко, испытующе, только чуть скользнул взглядом по сосновым и березовым чурбакам, но присесть на них не решился. В таком-то богатом пальто. Вроде бы полнее, шире стал Карнаков. Кто же он у немцев? Сам Бергер к нему домой не раз прибегал, вон Ганса на фронт в два счета выпроводили. Вот тебе и заведующий молокозаводом! Знал бы Карнаков, что он партизанам помогает, небось тут же приказал бы вздернуть на сосне напротив дома. Не посчитался бы с тем, что когда-то Абросимов его вытащил из волчьей ямы…
Вспомнились и убитые саперы у электростанции… И такая ненависть накатилась на Абросимова, что он, отшвырнув от себя пилу, нагнулся за тонкой лесиной, но, наткнувшись на холодный взгляд бывшего заведующего молокозаводом, – отвернулся и в сердцах ударил кругляшом по расшатавшемуся на козлах костылю.
– А где же твои внуки? Наверное, подросли? Могли бы и помочь…
«Неужто Вадька с Павликом что-нибудь начудили? – охнул про себя Андрей Иванович. – Так и шныряют возле комендатуры, пока их полицаи не шугнут оттуда…»
– Один справляюсь, – ответил он. – Силенка пока еще есть в руках.
– Слышал, как ты этого Ганса о землю грохнул, – улыбнулся Ростислав Евгеньевич. – Крепок ты, Андрей Иванович, и голова у тебя светлая, а вот несерьезным делом занимаешься.
– Мы с Яковом Ильичом эти… компаньоны.
– А я слышал, ты у него за батрака.
– У кого больше капиталу, тот теперь и хозяин, – сказал Андрей Иванович.
– Ничего не слышал о своем зяте бывшем – Кузнецове? – вдруг спросил Карнаков.
– Как разошелся с Тоней, – махнул рукой Абросимов, – с тех пор ни слыху ни дыху.
– А Дмитрий? Против нас воюет?
– Кто ж его знает, – простовато развел руками Абросимов. – Сюда письма с той стороны не доходят… Может, уже и живого, прости господи, на свете нету.
– И о Дерюгине нет известий? – не отставал Ростислав Евгеньевич. – Он, кажется, был в чине подполковника?
– Я ему звание не присваивал, – пробурчал Андрей Иванович.
– Да, подзамарали твою биографию дочки да зятья, – наступал Карнаков. – В Климове освободилось место бургомистра. Хотел было тебя на этот высокий пост порекомендовать…
Он не сказал, что бургомистра неделю назад обнаружили в кровати убитым и больше охотников на его место не нашлось.
– Какой из меня бургомистр! – отмахнулся Андрей Иванович. – Грамоте учился у почтаря, только и умею, что расписываться.
– Для начальника это главное, – подбодрил Карнаков. – Шлепнул печать, расписался, а думать за тебя помощники будут…
– Что у тебя-то за чин, коли сам бургомистров назначаешь? – спросил Абросимов.
– Чтобы расстрелять на месте любого врага великой Германии, у меня власти достаточно, – сухо сказал Ростислав Евгеньевич.
– Большой человек… – заметил Абросимов и, повернувшись к нему спиной, снова взялся за пилу.
Карнаков смотрел на его широкую спину, могучие лопатки, ворочающиеся под грубым, домашней вязки свитером, на седые волосы. Нет, он не сердился на старика, так как хорошо знал его крутой нрав. Он задумался над тем, кого же сам-то действительно представляет собой? Прибывшее в Климово начальство из абвера обласкало его, поблагодарило за службу, вручило награду, ечет в берлинском банке. Любые товары и продукты он мог брать со складов, сам выбирал лучшую квартиру в центре города. На службу в гестапо мог являться, когда ему заблагорассудится, потому как был назначен советником самого шефа гестапо. Принимал участие в нескольких операциях по поимке и расстрелу коммунистов. Правда, на спусковой крючок не нажимал, его и не неволили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213
– Шел бы ты, старый, отседова, – нахмурился Андрей Иванович. – Никак совсем из ума выжил, грёб твою шлёп!
– А что? Сторожем бы или истопником при комендатуре пошел бы…
– Значит, вешать не согласен, а веревку натирать мылом – пожалста! – насмешливо сказал Андрей Иванович.
– Веришь, Иваныч, со вчерашнего дня во рту крошки не было, – пожаловался Тимаш. – И в доме хучь шаром покати.
– Ступай в избу – Ефимья покормит. А что ж покойнички, перевелись нынче?
– Дак землю морозом схватило, – ответил Тимаш, – заступом ее не проковырять. Я теперича складываю приблудных покойничков в заброшенный сарай у кладбища – то-то весной будет работы.
– Кто ж тебе платит-то?
– Не платют, изверги. До первого снега Леха выдавал мне за каждого покойника полбуханки хлеба и консерву, а теперь ничаво не дает: то ли покойников много стало, то ли харча у них мало.
– Хошь, потолкую с Моргулевичем, чтобы взял тебя на мое место переездным сторожем? – предложил Андрей Иванович.
– Будь добр, потолкуй! – обрадовался Тимаш. – Насчет полицая это я так, для красного словца. Это ж ироды, а не люди! – Дед оглянулся и, понизив голос, прибавил: – Хвастались, что Москву еще осенью возьмут, ан кукиш им! Не выгорело, а теперя и подавно не возьмут. Люди брешут, на станции Семеново партизаны цельный эшалон разгрохали, и паровоз кверху брюхом под откосом валяется, а солдат, что ехали на фронт, положили видимо-невидимо.
– Не слыхал я про такое.
– От народа правду не утаишь, – продолжал Тимаш. – Хорошие вести не лежат на месте.
– Иди, Тимаш, иди, Ефимья тебя покормит, – сказал Андрей Иванович.
Он почувствовал гордость за Дмитрия и своего бывшего зятя Ивана. Вот только обидно, что не с кем поделиться…
Услышав скрип снега за спиной, Андрей Иванович не оглянулся, подумав, что неугомонный Тимаш возвращается, все таскал и таскал пилу, разбрызгивая опилки.
– Родственников полное село, а дровишки один пилишь? – раздался знакомый голос.
Абросимов прислонил пилу к козлам, повернулся. Шмелев-Карнаков улыбался, а глаза смотрели жестко, испытующе, только чуть скользнул взглядом по сосновым и березовым чурбакам, но присесть на них не решился. В таком-то богатом пальто. Вроде бы полнее, шире стал Карнаков. Кто же он у немцев? Сам Бергер к нему домой не раз прибегал, вон Ганса на фронт в два счета выпроводили. Вот тебе и заведующий молокозаводом! Знал бы Карнаков, что он партизанам помогает, небось тут же приказал бы вздернуть на сосне напротив дома. Не посчитался бы с тем, что когда-то Абросимов его вытащил из волчьей ямы…
Вспомнились и убитые саперы у электростанции… И такая ненависть накатилась на Абросимова, что он, отшвырнув от себя пилу, нагнулся за тонкой лесиной, но, наткнувшись на холодный взгляд бывшего заведующего молокозаводом, – отвернулся и в сердцах ударил кругляшом по расшатавшемуся на козлах костылю.
– А где же твои внуки? Наверное, подросли? Могли бы и помочь…
«Неужто Вадька с Павликом что-нибудь начудили? – охнул про себя Андрей Иванович. – Так и шныряют возле комендатуры, пока их полицаи не шугнут оттуда…»
– Один справляюсь, – ответил он. – Силенка пока еще есть в руках.
– Слышал, как ты этого Ганса о землю грохнул, – улыбнулся Ростислав Евгеньевич. – Крепок ты, Андрей Иванович, и голова у тебя светлая, а вот несерьезным делом занимаешься.
– Мы с Яковом Ильичом эти… компаньоны.
– А я слышал, ты у него за батрака.
– У кого больше капиталу, тот теперь и хозяин, – сказал Андрей Иванович.
– Ничего не слышал о своем зяте бывшем – Кузнецове? – вдруг спросил Карнаков.
– Как разошелся с Тоней, – махнул рукой Абросимов, – с тех пор ни слыху ни дыху.
– А Дмитрий? Против нас воюет?
– Кто ж его знает, – простовато развел руками Абросимов. – Сюда письма с той стороны не доходят… Может, уже и живого, прости господи, на свете нету.
– И о Дерюгине нет известий? – не отставал Ростислав Евгеньевич. – Он, кажется, был в чине подполковника?
– Я ему звание не присваивал, – пробурчал Андрей Иванович.
– Да, подзамарали твою биографию дочки да зятья, – наступал Карнаков. – В Климове освободилось место бургомистра. Хотел было тебя на этот высокий пост порекомендовать…
Он не сказал, что бургомистра неделю назад обнаружили в кровати убитым и больше охотников на его место не нашлось.
– Какой из меня бургомистр! – отмахнулся Андрей Иванович. – Грамоте учился у почтаря, только и умею, что расписываться.
– Для начальника это главное, – подбодрил Карнаков. – Шлепнул печать, расписался, а думать за тебя помощники будут…
– Что у тебя-то за чин, коли сам бургомистров назначаешь? – спросил Абросимов.
– Чтобы расстрелять на месте любого врага великой Германии, у меня власти достаточно, – сухо сказал Ростислав Евгеньевич.
– Большой человек… – заметил Абросимов и, повернувшись к нему спиной, снова взялся за пилу.
Карнаков смотрел на его широкую спину, могучие лопатки, ворочающиеся под грубым, домашней вязки свитером, на седые волосы. Нет, он не сердился на старика, так как хорошо знал его крутой нрав. Он задумался над тем, кого же сам-то действительно представляет собой? Прибывшее в Климово начальство из абвера обласкало его, поблагодарило за службу, вручило награду, ечет в берлинском банке. Любые товары и продукты он мог брать со складов, сам выбирал лучшую квартиру в центре города. На службу в гестапо мог являться, когда ему заблагорассудится, потому как был назначен советником самого шефа гестапо. Принимал участие в нескольких операциях по поимке и расстрелу коммунистов. Правда, на спусковой крючок не нажимал, его и не неволили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213