ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
– в гневе кричала дочь. – И фамилия у него не Кузнецов, а Ка-за-ков!
Ефимья Андреевна, бросив на мужа сердитый взгляд, – она-то знала, что Кузнецов был у него в будке, – увела рыдающую дочь в другую комнату.
Ночью пришел за женой хмурый Федор Федорович и пообещал, что сам поедет в Ленинград и привезет Вадика, вот только как адрес узнать?.. Андрей Иванович не сказал ему, где теперь живет Кузнецов. А почему скрыл, и сам себе не смог бы объяснить.
Ворочаясь один в маленькой комнате на жесткой постели – Ефимья спала на печке, – он вздыхал: эх Тонька, Тонька! Будь бы у нее характер поуступчивее, жила бы в Ленинграде! Нет слов, хорош Федя, но до Ивана ему ой как далеко. Федя Костыль никогда не будет орлом…
2
Окно в кабинете председателя поселкового Совета было распахнуто, с улицы волнами плыл запах свежевспаханной земли, слышалось мерное пыхтенье маневрового на станции. Сонно журчала вода: машинист водокачки открыл кран, и из чугунной трубы лилась широкая струя. У привокзального сквера уже поблескивала на солнце большая лужа. За столом сидели Алексей Евдокимович Офицеров и Осип Никитич Приходько. Приходько вертел в руках потрепанный паспорт и вопросительно смотрел на председателя.
– Документы у него в порядке, и фамилия такая же, как у жены покойного Спиридона Никитича Топтыгина, – говорил Приходько. – Претендует на часть дома, а дом-то наследники покойного давно продали.
– Выходит, парень опоздал, – усмехнулся Алексей Евдокимович. – Был он у меня вчера, грозил в суд подать и все такое… Только кто теперь будет этим заниматься? И концов не найдешь, к тому ж он не прямой наследник.
– А что говорят Корниловы, ну, что дом купили?
– Мишка с братом вывели под ручки за ворота, дали пинка в зад и сказали, чтобы больше и духу его не было тут… Он, понимаешь, заявился к ним выпивши и стал бумажонками трясти, мол, выкатывайтесь из моего дома, ну они его самого и выкатили…
Приходько положил паспорт на краешек стола, полез в карман за папиросами. Был он невысокого роста, широколиц, с короткими черными волосами и маленькими, глубоко посаженными карими глазами. Щеки крепкие, зимой и летом кирпичного цвета. Под гимнастеркой угадывались хорошо натренированные мышцы. По утрам Осип Никитич бегал вокруг территории базы, тренировался в спортивном зале при клубе. В общем, держал себя в форме. У него была привычка: дымя папиросой, то и дело поворачивать ее к себе тлеющим концом и пристально вглядываться в столбик пепла, который он время от времени аккуратно стряхивал в бумажные кулечки.
– Где остановился-то? – поинтересовался Приходько, изучая кончик папиросы. – Два дня спал на вокзале, сунулся к Супроновичу, но Яков Лукич не пустил.
– Пока у бабки Совы, но грозится отсудить часть дома… Да, тут ко мне приходил Григорий Борисович, просил подыскать ему человека, который бы взялся возить на молокозавод бидоны с молоком из окрестных деревень. Он выхлопотал в районе ставку, дали ему и лошадь… Я подослал к нему этого… – Офицеров небрежно раскрыл паспорт, – Чибисова Константина Петровича, так он звонил, мол, сильно сомневается, дескать, не пропойца ли какой?
– Будет пьянствовать – не прописывай, – посоветовал Приходько. – У нас тут своих выпивох хватает. Да и вообще к нему приглядеться стоит.
– Николай Михалев на днях из заключения возвращается… Женка телеграмму получила.
– Про такого не слышал, – заметил Приходько. Офицеров коротко рассказал историю незадачливого шофера, который чуть было машину со взрывчаткой не угробил… И высказал свое мнение, что произошло все это без злого умысла: Михалев мужик тихий, безобидный, когда-то активистом при комсомольской организации был.
– К базе его и близко подпускать не надо, – заявил Приходько.
– Да пойдет шоферить в Шлемовский леспромхоз, – сказал председатель. – Там деньги хорошие на лесоповале зашибают.
– Чибисов, Чибисов, – задумчиво проговорил Приходько, стряхивая пепел в кулек, – И чего эта птичка сюда прилетела? Неужто не понимает, что дом ему вовеки не отсудить, а нам тут с ним, гляжу, хлопот не оберешься…
– Учинит скандал – в двадцать четыре часа выселим, я участкового Прокофьева предупредил, чтобы за ним поглядывал, – сказал Алексей Евдокимович. – Только куда выселять-то? Женка от него к другому ушла, сам Тимашу за рюмкой рассказывал.
В дверь без стука вошел бухгалтер Иван Иванович Добрынин. На носу очки, волосы на затылке взъерошены, брюки на коленях оттопыриваются пузырями.
– Блинов просит двадцать метров кумача, – сказал бухгалтер. – Май на носу, наглядную агитацию наводить требуется.
– Разорит нас завклубом, – поморщился Офицеров, но бумаги подписал.
– Он сам транспаранты малюет? – поинтересовался Осип Никитич.
– Есть у него помощники, – ответил председатель. – Вон Костька Добрынин, – он поднял глаза на бухгалтера, – не только буквы выводит, а и рисует.
– Его в ведомости на оплату нет, – пробурчал Иван Иванович.
– Не повесьте, как прошлый раз, транспарант с призывами на фасаде забегаловки Супроновича, – предупредил Приходько. – Надо же додуматься!
– Плакат мой Костя нарисовал, – с гордостью заметил Добрынин. – Сколько раз проходил мимо, и мне невдомек, что тут что-то неладно.
– А вот Тимаш даже с пьяных глаз заметил, – проговорил Приходько. – И народ потешал, пока я не велел транспарант снять. Что, у нас нет других общественных помещений?
– Пригляжу я за этим делом, – пообещал Офицеров.
Приходько поднялся со стула, пожал руку председателю, и в этот момент зазвонил телефон на стене. Председатель, кивнув бухгалтеру на освободившийся стул, снял трубку, а глазами попросил Приходько задержаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213
Ефимья Андреевна, бросив на мужа сердитый взгляд, – она-то знала, что Кузнецов был у него в будке, – увела рыдающую дочь в другую комнату.
Ночью пришел за женой хмурый Федор Федорович и пообещал, что сам поедет в Ленинград и привезет Вадика, вот только как адрес узнать?.. Андрей Иванович не сказал ему, где теперь живет Кузнецов. А почему скрыл, и сам себе не смог бы объяснить.
Ворочаясь один в маленькой комнате на жесткой постели – Ефимья спала на печке, – он вздыхал: эх Тонька, Тонька! Будь бы у нее характер поуступчивее, жила бы в Ленинграде! Нет слов, хорош Федя, но до Ивана ему ой как далеко. Федя Костыль никогда не будет орлом…
2
Окно в кабинете председателя поселкового Совета было распахнуто, с улицы волнами плыл запах свежевспаханной земли, слышалось мерное пыхтенье маневрового на станции. Сонно журчала вода: машинист водокачки открыл кран, и из чугунной трубы лилась широкая струя. У привокзального сквера уже поблескивала на солнце большая лужа. За столом сидели Алексей Евдокимович Офицеров и Осип Никитич Приходько. Приходько вертел в руках потрепанный паспорт и вопросительно смотрел на председателя.
– Документы у него в порядке, и фамилия такая же, как у жены покойного Спиридона Никитича Топтыгина, – говорил Приходько. – Претендует на часть дома, а дом-то наследники покойного давно продали.
– Выходит, парень опоздал, – усмехнулся Алексей Евдокимович. – Был он у меня вчера, грозил в суд подать и все такое… Только кто теперь будет этим заниматься? И концов не найдешь, к тому ж он не прямой наследник.
– А что говорят Корниловы, ну, что дом купили?
– Мишка с братом вывели под ручки за ворота, дали пинка в зад и сказали, чтобы больше и духу его не было тут… Он, понимаешь, заявился к ним выпивши и стал бумажонками трясти, мол, выкатывайтесь из моего дома, ну они его самого и выкатили…
Приходько положил паспорт на краешек стола, полез в карман за папиросами. Был он невысокого роста, широколиц, с короткими черными волосами и маленькими, глубоко посаженными карими глазами. Щеки крепкие, зимой и летом кирпичного цвета. Под гимнастеркой угадывались хорошо натренированные мышцы. По утрам Осип Никитич бегал вокруг территории базы, тренировался в спортивном зале при клубе. В общем, держал себя в форме. У него была привычка: дымя папиросой, то и дело поворачивать ее к себе тлеющим концом и пристально вглядываться в столбик пепла, который он время от времени аккуратно стряхивал в бумажные кулечки.
– Где остановился-то? – поинтересовался Приходько, изучая кончик папиросы. – Два дня спал на вокзале, сунулся к Супроновичу, но Яков Лукич не пустил.
– Пока у бабки Совы, но грозится отсудить часть дома… Да, тут ко мне приходил Григорий Борисович, просил подыскать ему человека, который бы взялся возить на молокозавод бидоны с молоком из окрестных деревень. Он выхлопотал в районе ставку, дали ему и лошадь… Я подослал к нему этого… – Офицеров небрежно раскрыл паспорт, – Чибисова Константина Петровича, так он звонил, мол, сильно сомневается, дескать, не пропойца ли какой?
– Будет пьянствовать – не прописывай, – посоветовал Приходько. – У нас тут своих выпивох хватает. Да и вообще к нему приглядеться стоит.
– Николай Михалев на днях из заключения возвращается… Женка телеграмму получила.
– Про такого не слышал, – заметил Приходько. Офицеров коротко рассказал историю незадачливого шофера, который чуть было машину со взрывчаткой не угробил… И высказал свое мнение, что произошло все это без злого умысла: Михалев мужик тихий, безобидный, когда-то активистом при комсомольской организации был.
– К базе его и близко подпускать не надо, – заявил Приходько.
– Да пойдет шоферить в Шлемовский леспромхоз, – сказал председатель. – Там деньги хорошие на лесоповале зашибают.
– Чибисов, Чибисов, – задумчиво проговорил Приходько, стряхивая пепел в кулек, – И чего эта птичка сюда прилетела? Неужто не понимает, что дом ему вовеки не отсудить, а нам тут с ним, гляжу, хлопот не оберешься…
– Учинит скандал – в двадцать четыре часа выселим, я участкового Прокофьева предупредил, чтобы за ним поглядывал, – сказал Алексей Евдокимович. – Только куда выселять-то? Женка от него к другому ушла, сам Тимашу за рюмкой рассказывал.
В дверь без стука вошел бухгалтер Иван Иванович Добрынин. На носу очки, волосы на затылке взъерошены, брюки на коленях оттопыриваются пузырями.
– Блинов просит двадцать метров кумача, – сказал бухгалтер. – Май на носу, наглядную агитацию наводить требуется.
– Разорит нас завклубом, – поморщился Офицеров, но бумаги подписал.
– Он сам транспаранты малюет? – поинтересовался Осип Никитич.
– Есть у него помощники, – ответил председатель. – Вон Костька Добрынин, – он поднял глаза на бухгалтера, – не только буквы выводит, а и рисует.
– Его в ведомости на оплату нет, – пробурчал Иван Иванович.
– Не повесьте, как прошлый раз, транспарант с призывами на фасаде забегаловки Супроновича, – предупредил Приходько. – Надо же додуматься!
– Плакат мой Костя нарисовал, – с гордостью заметил Добрынин. – Сколько раз проходил мимо, и мне невдомек, что тут что-то неладно.
– А вот Тимаш даже с пьяных глаз заметил, – проговорил Приходько. – И народ потешал, пока я не велел транспарант снять. Что, у нас нет других общественных помещений?
– Пригляжу я за этим делом, – пообещал Офицеров.
Приходько поднялся со стула, пожал руку председателю, и в этот момент зазвонил телефон на стене. Председатель, кивнув бухгалтеру на освободившийся стул, снял трубку, а глазами попросил Приходько задержаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213