— Она просила передать следующее: «Ты съел всю пиццу сам? Считай, ты прощен. Позвони».
При упоминании пиццы его желудок завязался узлом.
— Ну? — спросила Мэри.
— Что, ну?
— Вы съели всю пиццу?
— Мэри, это глубоко личный вопрос. Пожалуйста, не задавайте таких вопросов.
— Значит, съели. Я думаю, вы расправились с пиццей в одиночку. Как это ужасно, кто-то ждет, что ему принесут пиццу, а ее лопают совсем в другом месте.
— Мэри, вы сегодня завтракали?
— Да.
— А я нет.
— Зачем вам завтрак, если вы ночью съели целую пиццу?
— Есть еще что-нибудь для меня?
— Я бы вас не простила. Да. Энн Макгаррахэн хочет, чтобы вы с ней связались. Вам ведено передать следующее: «Флетч, я понимаю, что вы очень заняты, но, пожалуйста, позвоните мне. Остерегайтесь Би-у и других социальных болезней».
— Ясно.
— Что такое Би-у?
— Мэри, это еще один личный вопрос.
— Я никогда не слышала о Би-у.
— Вам повезло.
— Я думала, что знаю все о социальных болезнях. То есть, знаю их все.
— Отлично. Мне нужен адрес Феликса Габо. — Он продиктовал имя и фамилию по буквам. — Он живет в районе Сан-Игнатиас.
— Вы не собираетесь просветить меня насчет Би-у?
— Мэри! Держитесь подальше от Би-у.
— Но я должна знать, как уберечься от этой социальной болезни.
— Не суйте нос в чужие дела, и все будет в порядке.
— О, вот этого мы себе никогда не позволяем. В районе Сан-Игнатиас живет только один человек с фамилией Габо. Звать его Тереза.
— Этот адрес мне и нужен. Феликс живет у сестры.
— 45447, Туиг-стрит. Дом в полуквартале на запад от автомобильного салона, расположенного на углу.
— Благодарю. И еще, мне нужен адрес Стюарта Чайлдерса. — Вновь он продиктовал имя и фамилию по буквам.
— Это отвратительно. Тот, кого интересуют такие сведения, заслуживает Би-у.
— Мэри…
— 120, Китинг-роуд. Район Хэрдон-Эпартмент.
— Отлично.
— Я не должна этого говорить, но недавно звонил мистер Уилсон. Он тоже хотел знать этот адрес.
— Какой адрес?
— В районе Сан-Игнатиас. Терезы Габо.
— Мэри, вы уже подцепили Би-у.
— О, не говорите этого.
— Будьте осторожны, Мэри. Би-у может затаиться надолго и проявиться, когда его не ждешь.

— Вы говорите с автоответчиком. — Флетч снял трубку после третьего звонка. — В данный момент я не могу подойти к телефону, так что…
— Флетч! — прокричала Барбара. — У тебя нет автоответчика!
— Ты, разумеется, права, — вздохнул Флетч. Помимо автоответчика у Флетча не было и многого другого. С кушетки, купленной у старьевщика, он мог лицезреть красочные плакаты, какие обычно висят в туристических агентствах: Канья, жемчужина итальянской Ривьеры, Косумель, в восточной Мексике, Белиз, Найроби, Рио-де-Жанейро. Флетч надеялся, что со временем он заменит плакаты приличными фотографиями. А в глубине души мечтал о том дне, когда переедет в квартиру куда больших размеров и сможет украсить стены копиями картин Эдгара Артура Тарпа-младшего, воспевшего в своих полотнах Дикий Запад.
— С тобой все в порядке?
— Конечно. — На треснувшей тарелке, стоящей на обшарпанном кофейном столике, осталось лишь несколько крошек от плотного завтрака: яичница с ветчиной на четыре яйца плюс пачка вафель. — А почему ты спрашиваешь?
— Ты уехал за пиццей в одиннадцать вечера! И так и не вернулся!
— О, Господи. Не вернулся! Ты уверена?
— Ты даже не позвонил!
— Я не съел пиццу! Ни единого кусочка!
— Ты попал в аварию или случилось что-то еще?
— Что-то еще. А как тебе удалось мне позвонить? Или Сесилия распродала-таки галифе?
— Она послала меня в аптеку. Мы едва не умерли с голоду.
— Ты потеряла лишние восемь фунтов?
— Думаю, что да.
— А что вы с Синди делали?
— Легли спать. Что еще мы могли делать? Мы ждали тебя до часа ночи.
— Синди осталась на ночь?
— Естественно. Мы же пили виски. Она не могла сесть за руль.
— Это точно.
— Я не ожидала от тебя такой безответственности. Ты мог бы и позвонить.
— Думаешь, что мог?
Подвешенная к потолку, поперек комнаты висела его гордость — доска для серфинга.
— Мы переволновались. Я позвонила в пиццерию. Мужской голос ответил, что никакой Флетчер у них не появлялся.
— Мы же заказывали пиццу на фамилию Ролтон.
— О, да. Я забыла. Где ты провел ночь?
— Длинная история. Ты не будешь возражать, если я расскажу ее тебе при встрече?
— Она связана с Хайбеком?
— Полагаю, что да. — Флетч посмотрел на пустую тарелку. Головная боль исчезла.
— Ты прочитал статью Биффа Уилсона в утреннем выпуске?
— Да. — Экземпляр «Ньюс трибюн» лежал на кушетке. В статье не было ни слова о пистолете, из которого, возможно, стреляли в Хайбека и который передали в полицию прошлым вечером.
— Уилсон напирает на то, что Хайбека убила мафия, так как он слишком много знал.
Флетч вздохнул.
— Может, он прав.
— Скажи мне, Флетч, сколько лет он ведет в «Ньюс трибюн» криминальный раздел?
— Много.
— У него, наверное, везде свои люди.
— Наверняка.
— Я хочу сказать, люди, которые делятся с ним информацией: полицейские, бандиты, стукачи. Вероятно, его выводы небезосновательны.
— Возможно.
— Так что напрасно ты бодрствовал всю ночь. Толку от этого чуть. А вот из редакции ты вполне можешь вылететь.
— Слушай, Барбара, мне надо побриться, принять душ и ехать на работу.
— Съешь всю пиццу и хорошенько выспись. И я выйду за тебя замуж.
Флетч скинул газету на пол.
— А я бы на твоем месте крепко подумал.
— Слишком поздно. Решение принято. Ты помнишь, что сегодня мы обедаем с моей мамой?
— Как я мог об этом забыть?
— В шесть вечера в коттедже. Если ты опять подведешь меня, она очень обидится, это я тебе гарантирую.
— Я все понял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62