И она уносится прочь, визжа покрышками.А через пару секунд я уже в телефонной будке и разговариваю со своим приятелем Питом, экспертом из Окружного центра судебной экспертизы. Когда я сообщаю ему, что на Джеймсе Брэдли Стомарти отсутствуют швы от вскрытия, он невесело усмехается:– Вечно сложности, когда человек умирает за границей. От всех этих международных соглашений можно с ума сойти. Кроме того, все просто из кожи вон лезут, чтобы шовчики вышли поаккуратней.– И что мне делать?– Постарайся отложить кремацию, – предлагает он. – Можешь получить распоряжение суда, только для этого тебе нужно найти родственников покойного.– Сестра подойдет?– Идеально. Пусть звонит в офис прокурора штата, чтобы там ей нашли судью. Судья быстренько пошлет своего представителя в похоронную контору, потому что если парня запихнут в печь…– Adios . Прощай (исп.).

– Именно, Джек. Пиши пропало.Затем я звоню Рику Таркингтону, государственному прокурору, который когда-то помог мне со статьей о мафиозных разборках в обмен на билеты на концерт Спрингстина. Брюс Спрингстин (р. 1949) – американский рок-музыкант.

Он любит рок, а значит, должен помнить «Джимми и Блудливых Юнцов».Не повезло. Угрюмая и неприветливая секретарша Рика говорит, что он берет показания и его нельзя прерывать.– Но это срочно, – умоляю я. – Не могли бы вы передать ему кое-что?– Не сегодня, сэр. Сегодня я рано ухожу – иду к врачу.– Да? Надеюсь, что-то серьезное?Дженет Траш – мой последний шанс. Покалеченная «миата» все еще стоит на парковке, когда я возвращаюсь в похоронное бюро. Я быстро нахожу Дженет – она в числе других скорбящих у открытого гроба в пропахшей лавандой часовне. Согласно поминальным карточкам, которые выдают у входа, усопшего зовут Юджин Марвин Брандт, он 1918 года рождения.Дженет стоит рядом с гладиолусами и тюльпанами, в своем топе она здесь белая ворона. Она беседует с энергичной пожилой дамой в черных вдовьих одеждах.– Герти, познакомьтесь, это Джек, – говорит Дженет. – Джек, это миссис Герти Брандт. Вдова Джина. Джина? – Спасибо, что пришли. – Герти пожимает мне руку. Глаза ее сухи, и она прекрасно владеет собой, из чего я заключаю, что ее муж долго болел и смерть стала для них обоих избавлением. Или он был жалким придурком, и она рада наконец от него избавиться.Герти интересуется:– Откуда вы знали моего Джина?– По работе, – вру я. – Это было много лет назад, но он произвел на меня неизгладимое впечатление.– Да, он такой, – гордо улыбается Герти. Она указывает на гроб: – Видели его? Над ним хорошо потрудились.– Он выглядит таким спокойным, – встревает Дженет. – И красивым, – прибавляет она и подмигивает.Герти расцветает от удовольствия:– Подойдите, Джек, взгляните.И вот я, как полный идиот, с восхищением таращусь на труп абсолютно незнакомого человека. Похоже, Юджин Марвин Брандт предстанет пред вратами рая в любимом наряде для гольфа, включая спортивные тапочки. Дженет встает со мной рядом и сжимает мою руку.– А вам палец в рот не клади, – шепчет она.– А у вас, сестра покойного, весьма извращенный ум.– Я не хотела быть одна.– Поэтому нашли себе зрелище?– Здесь все такие милые, – оправдывается она. – И старичок очень симпатичный, не согласны?Дженет кивает в сторону почившего навеки мистера Брандта:– Угадайте, чем он зарабатывал себе на жизнь.– Нам надо поговорить.– Катетерами. Он ими торговал.– Я бы сам догадался, со второй попытки.– И еще кучей разных медицинских принадлежностей, – добавляет Дженет.В этой комнате тоже быстро заканчивается кислород. Я шумно втягиваю воздух и хватаюсь за край гроба.– Рак, – говорит Дженет Траш. – Если вам интересно.– Теперь мы можем идти?– Рак приставательной железы.– Предстательной. – Мой голос сух и трескуч. Интересно, возможно ли с медицинской точки зрения задохнуться от запаха увядших цветов.Дженет говорит:– Однажды у меня под мышкой нашли жиряк.– Вы хотите сказать – желвак.– Все одно. Главное, он оказался доброкачественным. Но все равно я испугалась до чертиков – что-то там выросло у меня под мышкой!Ее слова доносятся до меня как из бочки. Я в любую минуту могу потерять сознание. Без шуток, сейчас я рухну лицом вниз прямо на бездыханного продавца катетеров, облаченного в костюм и тапочки для гольфа.– Джек, вы как-то побледнели.Дженет решительно берет меня за руку и ведет к двери – на свежий воздух. Мы сидим на траве под большим оливковым деревом рядом с заболоченным прудиком. Я медленно ложусь на спину и закрываю глаза. Два трупа за день, Иисусе сладчайший!Под легкое дуновение ветерка я прихожу в себя еще примерно целый час, а может, и дольше. Сознание возвращается, когда в моей правой руке оказывается холодная банка колы. Я рывком сажусь и пью, от пузырьков щиплет глаза. Дженет сидит рядом по-турецки. Возле нее лежит белый бумажный пакет – пустой.– Вы это сделали, – говорю я, показывая на пакет.– Что?– «Тихий парад».Уверен, что где-то на небесах Джимми сейчас улыбается.Дженет двумя пальцами касается моего лба:– Господи, да вы в холодном поту.– Да уж, такая я тряпка, – признаю я. – Вид старого доброго, но мертвого Джина меня доконал. Старина Джин принарядился в преддверии вечного блаженства.– Пейте. Вам станет лучше.И действительно, мне полегчало. Я беру ее за руку и веду обратно в похоронное бюро.– Послушайте, я все выяснил. Как сестра Джимми вы вправе отложить кремацию. Надо получить судебный ордер, – говорю я ей. – Вы ближайшая родственница, вы можете потребовать нормального вскрытия.– Нет, Джек… – Дженет высвобождает свою руку, когда мы входим внутрь.– А пока нам надо пригрозить молодому Эллису карой небесной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111