Ты должен разрешить нам пожениться, — задыхаясь, выпалила Лисса, подбегая к отцу, который всю жизнь любил и баловал ее. Теперь же его жестокое лицо казалось высеченным из гранита. Но постепенно ее слова дошли до отца — девушка почти видела, как тот пытается справиться с захлестнувшим его бешенством. Он едва не выстрелил… в кого? В Джесса или в нее?
Маркус опустил винтовку с видом человека, проигравшего все в жизни. Высокий, сухощавый элегантный человек, казалось, на глазах превращается в дряхлую развалину.
— Ни один белый человек не позарится на твои объедки, Роббинс. У нее в животе индейское отродье. Тебе лучше дать ему свое имя. Что же до меня… Не желаю, чтобы ублюдок носил фамилию Джейкобсон.
Джесс на мгновение прирос к земле; потрясение было так велико, что он резко вздрогнул, словно старик и в самом деле нажал курок. Он перевел взгляд на Лиссу.
— Ты ничего мне не сказала!
Девушка гордо подняла подбородок, и Джесс заметил, что она нервно сглотнула перед тем, как заговорить…
— Я собиралась… пока ты не сказал. Но потом… Голос ее прервался.
Джесс с шумом выдохнул воздух и обратился к Джейкобсону.
— Я отвезу ее в Шайенн сегодня же вечером и женюсь.
Джейкобсон коротко кивнул, отвернулся, не удостоив единственного ребенка даже взглядом, и, подозвав Кормака, умчался.
Все еще сбитый с толку пес перевел глаза с Лиссы и Джесса на Маркуса, но когда никто не сделал попытки вмешаться, послушно затрусил за стариком.
— Можешь добраться до Шайенна? — с непроницаемым выражением лица осведомился Джесс.
— Я беременна, Джесс, а не инвалид, — горько бросила девушка.
— Тогда одевайся.
Он отвернулся и натянул рубаху, потом потянулся к кобуре, тщательно застегивая ее на поясе, пока Лисса приводила себя в порядок.
Ты бы просто стоял здесь и позволил пристрелить себя, обвиняюще прошептала она.
— Я уже говорил, он имел полное право. Я отнюдь не горжусь тем, что сделал, но, по крайней мере, готов платить.
Голос был таким же бесстрастным, как лицо. Даже если это означает женитьбу на мне?
Лисса дрожащими руками надела ботинки и вновь взглянула на Джесса. Тот был занят лошадьми и ничего не ответил.
— Или предпочел бы смерть от руки отца.
— То, что предпочел бы я, никогда не играло особой роли в моей жизни, Лисса, — устало сказал он, вручая ей поводья Литл Бита и, взяв ее за талию, без особых усилий поднял в седло и потом вскочил на Блейза.
Несколько часов они ехали молча. Теплый воздух позднего лета был напоен запахом сосны; вдалеке, на пастбищах блеяли телята, густая мелкая пыль поднималась от копыт коней, окутывая всадников, как мучное облако, когда Уксусный Джо делал лепешки. Лисса, сдерживая слезы, пыталась думать о будущем. Как они только поженятся, все уладится.
Свадьба… Она мечтала об этом дне с тех пор, как попала в Сент-Луис, представляя блестящего поклонника, дорогое обручальное кольцо, пышную церемонию венчания в лютеранской церкви Святого Стефана. Лисса оглядела пыльную юбку для верховой езды и ботинки. Прекрасный наряд для невесты… Но, посмотрев на чеканный профиль Джесса, она неожиданно поняла, что все эти безделушки не имеют значения — главное, что она выходит замуж за человека, которого любит… и который не желает ответить ей взаимностью.
Я заставлю полюбить себя, Джесс Роббинс, клянусь, что заставлю.
К тому времени, как они оказались в Шайенне, последние багровые золотые лучи исчезали за вершинами гор.
— Нужно снять номера в отеле, а завтра найти священника, — наконец выговорил Джесс, заслышав пьяные крики из салуна на окраине города.
Номера. Не номер. Лисса улыбнулась, заметив такое беспокойство за ее репутацию.
— Я знаю, где живет судья Спрэг. Он старый друг нашей семьи и может поженить нас прямо сейчас, — тихо ответила она.
— Куда ехать?
Выслушав объяснения Лиссы, Джесс повернул Блейза к боковой улочке, обсаженной деревьями. Все эти часы он терзал себя безумной идеей взять Лиссу с собой в Техас. Она будет принадлежать ему, и только он получит право прикасаться к ней, он, а не этот негодяй-управляющий или президент Ассоциации с его огромными ручищами. Все мысли о том, что он может танцевать с Лиссой, дотрагиваться до нее, сводили Джесса с ума. Но старый Маркус был прав. Ни один белый в Вайоминге не захочет ее после случившегося скандала.
Он хотел верить, что этот брак будет прочным… но не мог представить Лиссу в своем маленьком, убогом одноэтажном домике на ранчо. Джесс понимал, что она быстро возненавидит все это… и его! Жизнь в Техасе нелегка для женщин, даже с детства привыкших к бедности. Для Лиссы, выросшей в роскоши, такое существование станет невыносимым. Она быстро превратится в рано состарившуюся измученную тень с потухшими глазами и седыми прядями в когда-то роскошных волосах. Джесс видел множество таких несчастных, одетых в грубые платья из домотканной материи, обвешанных детали, бедняг с худыми осунувшимися лицами, потерявших надежду, мечты и радости.
Лиссе лучше вернуться на Восток, где она выросла, и взять с собой ребенка. Там на смешанную кровь не смотрят с таким презрением, а если малыш будет похож на мать, никто ничего не заподозрит. Через некоторое время она сможет развестись и выйти замуж, а может, сам Джесс окажет ей услугу, получив пулю в сердце и оставив ее вдовой. Так или иначе, он никогда больше не увидит Лиссу… и собственного ребенка.
Боль, не испытанная доселе, разрывала душу Джесса, и, когда они остановились перед элегантным кирпичным домом, он помог ей спешиться, изо всех сил подавляя желание схватить ее в объятия. Вместо этого… Джесс постарался отстранить Лиссу, и оба молча поднялись на крыльцо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113