— Хотел бы я то же самое сказать о его матери. Тебе нужно бы вернуться в Сент-Луис, дитя мое. Вам здесь жизни не будет.
Лисса положила заснувшего сына в колыбельку и проводила Хедли к задней лестнице.
— Наверное, я сделала ошибку, приехав сюда, когда получила телеграмму о сердечном приступе па, но я надеялась…
Голос жалко оборвался.
— Ты ужасно рисковала, отправившись одна, в метель, на восьмом месяце, к человеку, отказавшему признавать существование собственного внука!
— Не могла позволить ему умереть одному. Кроме меня у него никого не осталось. Его брата убили во время феддерменской резни.
— Он сам предпочел одиночество, Лисса. Кто тебе помогает?
Хедли подумал о ее муже, но ничего не сказал вслух.
— Старик Уксусный Джо Райленд, тот, что кухарит для ковбоев, всегда оставался верным другом, но большинство ковбоев… даже Мосс… так и не простили мне падения с пьедестала.
Доктор презрительно фыркнул.
— Пьедестал — чертовски дурацкое место для женщины, особенно когда здесь их и так не хватает. Я долго мучился тем, стоит ли посылать телеграмму. Возможно, не следовало бы этого делать, но тогда мне не удалось бы помочь появиться на свет этому сорванцу. Но каковы твои планы, Лисса? Собираешься остаться в Вайоминге?
Лисса растерянно пожала плечами.
— Не знаю. Если папа… — И с трудом сглотнув, пробормотала: — Если папа умрет, кому-то нужно присмотреть за «Джей Бар». При условии, конечно, если он оставит ранчо мне, — с унылой тоской добавила молодая женщина.
— Все еще настаивает, чтобы ты развелась и отдала Джонни?
Хотя Хедли было трудно поверить в такое, он знал — Маркус никогда не передумает.
— Так, по крайней мере, он говорит, но до сих пор не изменил завещания.
— Пытается сломить тебя. Не позволяй ему. Доктор не собирался признаваться, что у Маркуса осталось совсем мало времени.
— Ты и Джонни — единственные законные наследники.
Глаза Лиссы неожиданно стали жесткими, словно отполированный янтарь:
— Буду держаться, док, ради сына. Когда-нибудь «Джей Бар» будет принадлежать ему.
— Не хочешь попросить Лемюэла помочь? Может, согласишься выйти за него, и он решит усыновить Джонни… — неуверенно предположил Хедли.
Лисса яростно тряхнула головой.
— Нет! Я никогда больше не выйду замуж. Доктор изучающе взглянул на Лиссу, стоявшую рядом около его старой двуколки.
— Все еще любишь его, дитя? — мягко спросил старик.
Глаза Лиссы медленно наполнились слезами, но она решительно сморгнула соленые капли.
— Я была молодой и глупой, но с тех пор успела повзрослеть. Джесс верил мне не настолько, чтобы взять с собой. Я учусь жить без него. Приходится делать это… ради Джонни.
— Но ты все еще надеешься, что он когда-нибудь вернется.
Старый врач похлопал Лиссу по руке.
— Береги себя и мальчика, Лисса. Хороший парнишка. Я заеду на следующей неделе, осмотрю твоего отца. Если что-нибудь понадобится, вызовешь меня.
— Спасибо, док, — улыбнулась Лисса. — Вы настоящий друг.
Хлестнув лошадь, док Хедли подумал о том, как печально, если мужественная женщина, вроде Лиссы Роббинс, может положиться лишь на дружбу опустившегося костоправа и сварливого старого черта Уксуса Райленда.
На следующее утро Маркус принял гостя. Когда Лемюэл Мэтис подъехал к дому, Лисса с Джонни были на кухне у Джо. Жермен провела Мэтиса наверх. Как только посетитель переступил порог, началась оживленная дискуссия.
Не подозревая о приезде гостя, Лисса, вернувшаяся через час, направилась к себе, чтобы уложить Джонни в постель. Как раз в этот момент в коридоре показался Лемюэл и, с отвращением глядя на сонного темноглазого малыша, сухо кивнул:
— Мисс Лисса!
— Меня зовут миссис Роббинс, мистер Мэтис, — с вызовом ответила Лисса, и была вознаграждена, видя, как Мэтис застыл, по всей видимости, потрясенный такой дерзостью.
Лисса сухо усмехнулась.
— По-моему, нет нужды притворяться и осыпать друг друга комплиментами, только чтобы пощадить чувства моего отца.
— Если бы вы хоть сколько-нибудь любили отца, наверняка подумали бы о его чувствах заранее, — отпарировал Лемюэл.
Тут Лисса, в свою очередь, взвилась:
— Будь мне все равно, я бы в жизни сюда не приехала, уж поверьте!
Она повернулась и направилась к себе, но следующие слова заставили ее остановиться.
— После того как Маркус отдохнет, он желает говорить с вами по чрезвычайно важному и неотложному делу. Если отец вам и в самом деле не безразличен, прошу и настаиваю, хорошенько подумайте над его предложением.
Сердце Лиссы упало, но она не подала виду, как встревожена.
— До свиданья, Лемюэл.
Несколько часов спустя в дверь спальни постучали. Горькая улыбка скривила губы Маркуса. По совету Лемюэля он постарался отдохнуть, сберегая силы для предстоящей встречи, чувствуя, что на этот раз все удастся.
— Войди, Лисса.
— Лемюэл сказал, что ты хочешь что-то предложить, — нерешительно сказала она чужаку, бывшему когда-то ее любящим отцом.
Каким осунувшимся и бледным он выглядит. Но голубые глаза сверкали все тем же стальным блеском.
— Я бы считал это скорее условиями, на которые согласился Лемюэл, хотя мне пришлось долго уговаривать его пойти на такое. Сейчас объясню.
— Но мы много раз обсуждали это, папа, — устало вздохнула Лисса.
Отец поднял руку, жестом призывая к молчанию.
— Ты сказала, что вернулась, потому что любишь меня.
— Ты и сам это знаешь.
— Значит, согласишься исполнить мою последнюю волю. У меня совсем мало времени, Лисса, доку Хедли известно это, и ты должна знать.
Лисса почувствовала, как слезы обжигают горло. Почему все должно было кончиться именно так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113