На шее у них рядами висели бусы – красные бусы, на руках браслеты из красных бусин, на голове обручи из бусин, мерцающие тем же самым красным цветом.
Темное небо было усыпано сверкающими звездами, луна отбрасывала бледно-желтый свет на огромную толпу внимательных темных и светлых лиц. Аромат цветов, едкий запах дыма, блики факелов, слабое жужжание насекомых, привлеченных на свою погибель огнем.
Огненные танцоры ждали. Их старый отец церемонно подал каждому по два факела, зазвучала музыка, и танец начался. Сначала они медленно вертели факелы, подкидывали их в воздух и легко ловили. Потом они стали притоптывать и подкидывать факелы все выше и выше, ловя их. Подобное мог легко проделать любой натренированный человек. Настоящий огненный танец еще не начался.
Не знаю, как у них это получалось. Они такие быстрые и ловкие. Помню только, что порой мне казалось, что я вижу вихри огня, среди которых мелькали обнаженные тела танцоров. Они танцевали с бешеной страстью так, что дух захватывало, трудно было поверить, что можно остаться невредимым среди бушующего огня.
Музыка замедлила темп, огненный вихрь замедлил ход, и стало видно, что танцуют два человека с четырьмя факелами. Мы были крайне удивлены.
Этому чуду Огненные Люди обучились в Стране Огня, они принесли его с собой на Землю, чтобы никто не мог исполнить этот танец, кроме людей их крови.
Все кончилось. На секунду воцарилась глубокая выразительная тишина, а потом все разразились бурными аплодисментами, перешедшими в медленное ритмичное хлопанье в ладоши, внезапно раздался крик: «Келла Келла Та'луи».
Этот крик прокатился по толпе. Все разговаривали взволнованными голосами, что было естественно. Только что нашим глазам предстало чудо: чтобы не обжечь Огненных Людей пламя остыло.
Чантел взглянула на меня и усмехнулась. Я испугалась, что она сейчас съязвит, и хотя слов ее не поймут, могут понять ее настроение.
Возбуждение возросло. Огненные люди вывели мальчика.
Он был сыном одного из них и намеревался впервые исполнить огненный танец. Так как он был сыном своего отца, пламя тоже должно стать холодным для него.
У меня сильно застучало сердце. Он выглядел таким маленьким и трогательным, увешанный маленькими красными бусами. Меня охватил ужас, потому что я почувствовала, что он боится.
Мне захотелось вскочить и закричать: «Не надо!» Но я подавила в себе этот импульс. Я понимала, что этого делать нельзя. Мальчик должен выступить, как и взрослые; и я знала, что мне, охваченной дурными предчувствиями, придется сидеть спокойно, хотя я и ощущала его страх.
Он выступил вперед. Ему дали два факела. Он взял их. Покрутил, подбросил в воздух, поймал. Я почувствовала облегчение. Он такой же ловкий, как и взрослые.
Зазвучала музыка – сначала медленно, потом она стала постепенно переходить в высокое крещендо. Завертелись факелы, описывая круги.
«У него получится, – думала я. – Они прекрасно выучили его».
Снова воцарилась зачарованная тишина – сверкающее ночное небо, выразительное молчание, вихри огня.
И вдруг произошла самая страшная сцена, которую я когда-либо видела в жизни. Один из факелов взорвался в воздухе, а за ним и остальные, и мы увидели скорчившуюся фигурку, всю в пламени, даже волосы горели. Он сам превратился в факел.
Чантел вскочила. Она схватила подстилку, на которой сидела, подбежала к мальчику, набросила на него тряпку и стала сбивать пламя руками.
Я была тронута до глубины души. Поразительное зрелище, но более всего благодаря Чантел, ангелу сострадания.
Подбежали люди. Двое в сверкающих красных одеяниях кричали. Чантел произнесла свойственным ей властным голосом:
– Я – медсестра. Отойдите в сторону.
Мальчик, который катался от боли, вдруг замер. Я решила, что он умер.
Чантел приказала одному из мужчин отнести его в ближайший дом, который оказался их собственным. Она обратилась ко мне:
– Вернись домой и привези, как можно скорее, мою сумку.
Я не стала ждать ни секунды. Жак повез меня в экипаже. Он гнал лошадей к дому с такой скоростью, к какой они не привыкли. Вбежав в ее комнату, я схватила сумку с аптечкой и бросилась назад.
Всю дорогу обратно в моих ушах звучал крик мальчика.
Мы подъехали к дому другим путем, не тем, которым я нарушила владения в тот день. В доме был доктор, но он явно выпил много гали, поэтому приказывала Чантел.
Она забрала у меня сумку.
– Не уходи, Анна, – велела она. – Подожди меня.
Я села на стул, не переставая думать о мальчике. Я знала, что ему было страшно. Он же всего лишь ребенок, жестоко было подвергать его такому испытанию. А как Чантел величественна в зеленом развевающемся платье и с косой, переброшенной через плечо.
В комнате было душно, и я вышла наружу. Деревья в лунном свете казались жуткими. В воздухе благоухало цветами.
Если он останется жив, значит Чантел спасла ему жизнь, и мы не зря приехали на остров.
Я обошла дом кругом. Входить внутрь мне не хотелось, снаружи намного приятнее. Однако через некоторое время мне пришла в голову мысль, что, может быть, Чантел меня ждет, и я вошла обратно. Я не сразу поняла, что вошла не в ту дверь, через которую вышла. Я наощупь пошла по покрытому тростниковыми циновками полу. Попала в темный коридор. Заблудилась. Я прошла сквозь комнату, говоря себе, что надо выбраться из дома, обойти его и найти нужную дверь. Единственное, чего я хотела, это найти комнату, где находились Чантел с мальчиком. Надо найти дорогу, как можно осторожнее и тише.
Я прошла наощупь коридор и в полумраке увидела дверь. Прислушалась. Тишина. Тихонько постучала. Молчание. Тогда я осторожно открыла дверь, надеясь обнаружить комнату, в которой была до этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115