Изумительная широта пандоранского неба за плазовым куполом придавала ей сил. Она ощутила… ощущала…
«Сродство! – мелькнуло у нее в голове. – Вот что это! Что бы Оукс ни делал, часть этого сада будет жить во мне, как я сейчас живу в нем».
Прошлым вечером в Колонии, когда Легата готовилась к отлету в Редут, Оукс отвел ее в крохотный плазовый купол самого высокого здания.
– Вот, – указал он на яркую белую звезду, медленно ползущую по небосводу, – твой корабль. Всего лишь точка во тьме. Не нужно ни мистики, ни божественных сил, чтобы меньшая масса вращалась по орбите вокруг большей.
– Это богохульство, – возразила Легата, потому что этого от нее ждал босс.
– Да ну? Корабль может сам себя защитить. Он все на свете слышит. Он может прервать выполнение моей программы в любом месте – но не хочет. Или не может. Мне, честно говоря, все равно. Богохульство?
Оукс стиснул ее руку – пытаясь убедить себя, подумала тогда она, наслаждаясь ощущением власти, которое дарил ей этот простой вывод.
Оукс обвел небо широким жестом.
– Я дал тебе это, а не Корабль. Корабль – инструмент пятого порядка сложности, согласен, но всего лишь инструмент, построенный людьми, разумными людьми для людей разумных. Для тех, кто может взять на себя власть, кто видит свет посреди всеобщего смятения…
И по мере того как неистовствовал Оукс, Легата осознавала, что в его словах есть немалая доля истины. Она знала, что в конечном итоге все, что случается с корабельниками как на борту, так и вне его, суть результат невмешательства Корабля. Но она слишком долго и глубоко вникала в тайны мыслительных цепей Корабля, чтобы поверить, будто он всего лишь конструкция из стали и пластика, что ему все равно.
И сейчас, стоя в саду Редута, Легата нашла на небе точку, где, по ее прикидке, должен был находиться Корабль.
«Хотела бы я знать, – подумала она, – не разочаровали ли мы Тебя?»
Два патрульных беспилотника с воем промчались над куполом, нарушив раздумья Легаты. Наверное, решила она, Оукс уже на подлете – для него стараются. И ей не мешало бы подготовиться.
«Нет, – напомнила она себе, – ничего святого». И, ощутив внезапную вспышку озарения, рожденную воцарившейся гнетущей тишиной, добавила вслух:
– …Но должно быть.
А эта мысль дарила живительную свободу другим.

У вселенной нет центра.
Из корабельных архивов.

Раджа Томас стоял под огромным полунадутым мешком цеппелина в главном эллинге. Команда Лаву разошлась, погасив почти все огни, ночьсторона вступила в свои права. Тускло-оранжевая туша баллона колыхалась на привязи. Пока его шкура была сморщенной и дряблой, но, прежде чем Алки присоединится к Реге на деньстороннем небе, баллон станет надутым и глянцевым, точно португальский дирижаблик.
Только дирижабликов такого размера еще не видывали.
Томас оглядел темный эллинг. Его снедало нетерпение.
«Почему Оукс решил встретиться со мной здесь?» Приказ был краток и ясен. Оукс должен явиться сюда специально, чтобы осмотреть цеппелин и соединенную с ним субмарину, прежде чем разрешить исследователям нырнуть в джунгли пандоранского океана.
«Или он просто хочет прикрыть всю эту лавочку?»
Подтекст был ясен – на подобные проекты тратилось чересчур много сил Колонии. Это сокращало выживаемость. Истребители ратовали за свои планы. Возможно, эта экспедиция окажется последней на долгие анно. Слишком много потеряно субмарин и цеппелинов. Все эти силы можно было направить на производство продовольствия.
И с каждым часом всеобщего голода доводы разума находили все меньше и меньше сторонников.
«Без тех знаний, что мы добываем, нам, возможно, никогда не удастся наладить сельское хозяйство на Пандоре. Келп – разумное существо. Планетой правит он…
Как келп называет Пандору?»
«Дом».
«Это Корабль или мое воображение?»
Нет ответа.
Томас понимал, что слишком взвинчен сейчас, слишком неуверен в себе. «Сомнения, сомнения…» Так просто было бы разделить точку зрения Оукса. Согласиться с ним. Даже среди ребят Лаву находились такие, что бормотали про себя слова, ставшие в Колонии расхожими: «Мы хотим жрать!»
Где же Оукс?
«Заставляет себя ждать, чтобы указать мне мое место».
Мысль эта родилась в искусственном сознании Раджи Томаса, но несла на себе отпечаток личности Флэттери – слабый, но отчетливый. Раджа ощущал себя актером, вжившимся в тысячи раз отыгранную роль. Флэттери скрывался в его мозгу, точно память детства.
«Что же ты спрятал от нас в глубинах морских, Корабль?»
«Это тебе придется выяснить самому».
Да! Это определенно был голос корабля.
Баллон натягивал поскрипывающие канаты. Томас вышел из его тени и глянул вверх, на лепестковую диафрагму потолка – исчерченный линиями светлый круг в полумраке. В ноздрях стоял горьковатый аромат сложных эфиров пандоранской биохимии. Колонисты обнаружили, что летучие выделения тел одних демонов удерживают в отдалении других местных хищников – к нервоедам это особенно относилось. Но идиллия продолжалась недолго. Демоны быстро обучались.
Томас глянул на стоящую в тени субмарину – гладкий черный булыжник в щупальцах искусственного дирижаблика… гладкий черный булыжник, расчерченный мерцающими полосками.
Баллон снова качнуло на привязи. В эллинге сквозило, и Томас очень надеялся, что это не означает факт существования какого-то незащищенного прохода, ведущего к убийственным просторам планеты. Он был безоружен и одинок – только у люков наземного уровня стояла охрана периметра да где-то вахтер заваривал себе чай. Знакомый аромат странным образом менялся, смешиваясь с запахом химикатов Пандоры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129