– А ты изменился, мой мальчик, – проговорил наконец сенсей, как будто очнувшись. – Ты больше не мой ученик. Ты теперь меченосец. Что само по себе уже кое что значит.
– Да? – выдохнул Ронин.
– Это значит, что ты пока еще не напоролся на какого-нибудь саардина, напрочь лишенного чувства юмора.
Саламандра опять рассмеялся. Ему, наверное, нравится слышать свой собственный смех, решил про себя Ронин.
Но внезапно смех оборвался:
– Или все-таки напоролся? До меня тут дошли кое-какие не очень приятные слухи. Похоже, ты оказался не в самой веселенькой ситуации.
Саламандра приподнял бровь, и что-то хищное промелькнуло в его лице.
– Что еще за слухи? – насторожился Ронин.
Сенсей поерзал на стуле.
– Да всякие разные слухи... но мне их хватило, чтобы понять, что ты кое-что подзабыл из того, чему мы тебя тут учили. Фрейдал не доверяет тебе, а это не есть хорошо. – Он принялся изучать свои руки, потом снова поднял глаза. – Он может... гм... немного расстроиться...
Ронин внутренне весь напрягся.
– Я не поэтому к вам пришел.
– Правда? Однако, осмелюсь заметить, тебе все же придется смириться с тем фактом, что ты очень здорово прокололся. Он взял тебя на заметку. Возможно, они за тобой следят. Мне достаточно только...
– Нет.
– Я так и думал, что нет. Я не совсем понимаю, но ладно... – Он пожал плечами. – Может быть, скажешь тогда, зачем ты пришел.
Ронин кивнул.
– Это касается одного колдуна.
Когда Ронин закончил рассказ, Саламандра еще долго молчал. Запах гвоздики, разлитый в воздухе, стал, казалось, еще насыщенней. «Птицы» по-прежнему пели. На стенах влажно поблескивал зеленоватый мох, который здесь выращивали специально. Ронину было немного не по себе. Ему даже не верилось, что все это происходит на глубине в несколько километров под землей. Это странное ощущение оторванности от всего, к чему он привык у себя на нижних этажах, обернулось вдруг пониманием: Саламандра не случайно принял его именно в этой комнате – он хочет сделать ему какое-то предложение.
– Как ты думаешь, – неожиданно спросил сенсей, – почему я могу себе это позволить? – Он развел руками, словно развернул в воздухе огромный веер.
Нет, наверное, я ошибся. Не стоило мне приходить, решил Ронин и встал.
Саламандра уставился на него, широко распахнув глаза.
– Что случилось?
– Было время, когда это было действительно необходимо, – сердито проговорил Ронин. – А теперь...
– Прости.
– Вы сами сказали, что все изменилось.
– Разве я не учил тебя, что всему свое время?
– Я больше не ваш ученик.
– Да, ты мне ясно дал это понять.
Взгляды их встретились. Зрачки Саламандры расширились, черные и сверкающие. В воздухе, казалось, накапливается электрический заряд.
– Хорошо, – произнес наконец сенсей. – Хорошо. Ты сядь. У меня есть для тебя ответ. Только, пожалуйста, не торопи меня.
Как по сигналу, открылась дверь, и на пороге возник Восс. Он быстро прошел через зал и встал навытяжку перед Саламандрой.
– Открой линзы, – коротко распорядился тот.
Бросив на Ронина быстрый взгляд, Восс поклонился и скрылся за маленькой узкой дверью, которую Ронин до этого почему-то не заметил.
– Так на чем мы с тобой остановились? – Саламандра тряхнул головой. – Ах да, мы обсуждали мои шикарные апартаменты. Здесь действительно много места. Раньше, будучи учеником, ты видел лишь ту их часть, которую полагается видеть ученикам. Ты мог бы... Ладно, теперь уж скрывать ни к чему. – Он почесал ладони о подлокотники стула. – Я, знаешь ли, занимаю весь сектор.
– Нет, я не знал. – Ронин действительно был удивлен.
– Да, – кивнул Саламандра. – Эта чудесная комната – так... декорация. Чтобы производить впечатление на нужных людей. Но это лишь малая часть моих «скромных» владений. Но иметь – это не самое главное. Главное – как ты добьешься того, что имеешь. А для того, чтобы такого добиться, нужно только одно: власть. – Он резко подался вперед. – А у меня она есть.
– Да, так все говорят.
Сенсей внимательно изучал лицо своего бывшего ученика.
– И ты не боишься ее, – выдал он наконец с некоторым, как показалось Ронину, презрением. – Вот в чем твоя ошибка.
– Просто я не считаю власть предметом для преклонения.
– Тебе следует все же прислушаться к моим словам.
– На этот раз...
– Вот именно. – Саламандра грациозно поднялся на ноги. – Пойдем.
Он провел Ронина к узкой двери, и они шагнули в темноту.

* * *

Свет впереди, еле-еле пронзавший сумрак, был бледным и тусклым. Цвета казались размытыми, грязными – словно это была картина, небрежно, на скорую руку написанная на холсте, который покрылся тонким слоем пыли.
Ронина охватило вдруг странное чувство. Так, наверное, чувствует себя ребенок, оказавшийся в комнате, где все для него слишком большое. В глухой тишине ощущалось какое-то напряжение. Было жарко, и Ронин расстегнул ворот рубашки. Ему казалось, что он задыхается. Почему-то он вспомнил свою сестру. Жаль, что ее здесь нет. Она была совсем юной, еще неоформившейся девчонкой. Он ее очень любил. Она приходила к нему, когда ей было грустно и одиноко. Или когда она с кем-нибудь подерется... И он утешал ее, как мог. Она смеялась, обнимая его за талию, и ее радость передавалась ему. Она знала, как сделать так, чтобы он улыбался. Где она? Почему ее нет сейчас рядом? Почему здесь столько людей, что случилось? Кто-то сказал: «Бесполезно. Они все закончили». Кто-то склонился над ним. Что происходит? Ему сказали: «Твоя сестра умерла. Ты понимаешь? Она умерла». Ронин заплакал. Его ударили по лицу. Кто-то сказал: «Он еще маленький». Его снова ударили по лицу. Еще раз и еще. Пока он не перестал плакать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64