Другая комната, справа, была не настолько «функциональной». Вдоль стен стояли низенькие кушетки и мягкие кресла. На самой дальней кушетке за накрытым к трапезе столом с удобством расположились даггамы – среди них Ронин заметил и тех двоих, что приходили за Сталигом. Сам Сталиг стоял в вестибюле в компании двух «безопасных» и черноволосого командира. Ронин подумал, что для того, чтобы соорудить подобное помещение, пришлось, наверное, выломать часть стены. Двухкомнатные апартаменты были редкостью даже на Высшем Уровне, а уж здесь, внизу...
– Эй, Ронин, – окликнул его целитель. – Это – Фрейдал, саардин службы безопасности Фригольда.
Фрейдал отвесил Ронину легкий поклон – при этом длинное его туловище как бы переломилось в поясе. Жест показался Ронину несколько театральным. Саардин не улыбнулся. Взгляд его пристальных глаз, в которых нельзя было прочитать ничего, лишь на мгновение задержался на Ронине, а потом саардин опять повернулся к Сталигу, чтобы продолжить прерванный разговор.
Фрейдал был одет во все серое, за исключением высоких серебристых сапог и такого же цвета косых нашивок. Интересно, отметил про себя Ронин. Ботфорты длиной по колено служили отличительным знаком саардинов, а косые нашивки – чондринов. Выходит, Фрейдал – и верховный лорд-главнокомандующий, и одновременно тактик. Глаза и уши в одном лице.
– Вы можете за него поручиться? – как раз спрашивал Фрейдал у Сталига.
– Еще бы! – отозвался целитель, потирая лоб. – Или вы думаете, он сбежит отсюда вместе с Борросом? Чепуха.
Фрейдал смерил целителя ледяным взглядом.
– Это дело особой важности. – Медные рукоятки кинжалов у него на груди поблескивали при каждом его движении. – Речь идет о безопасности всего Фригольда. Я не могу позволить себе рисковать.
Его манера говорить была какой-то уж очень официальной и даже несколько старомодной. Он стоял очень прямо, отчего казался еще выше.
– Я уверяю вас, Ронин – человек надежный, – заверил саардина Сталиг. – Он просто наблюдает, как я работаю, и он здесь лишь потому, что я сам его пригласил.
– Я полагаю, что вы не настолько глупы, чтобы мне лгать. Иначе последствия были бы самыми неприятными. Как для вас, так и для вашего друга.
Фрейдал мельком взглянул на Ронина, и его левый глаз сверкнул серебром в свете электрической лампы. Ронин невольно вздрогнул. Саардин опять повернулся к Сталигу. Наверное, почудилось, сказал себе Ронин. Обычное отражение. Хотя нет. Уж слишком оно было ярким, как вспышка. Потом он сообразил: левый глаз у Фрейдала был неподвижен, – причем он заметил это с самого начала, но как-то не придал значения.
Сталиг поднял руки.
– Я вас прошу, саардин. Вы неправильно меня поняли. Я только хотел вас заверить...
– Доктор, позвольте мне еще раз прояснить ситуацию. Я вызвал вас не потому, что мне очень этого хотелось. Ваше присутствие здесь внушает мне опасение. Так же, как и присутствие вашего друга. Я занимаюсь вопросами безопасности и всем, что с этим так или иначе связано. Как вы понимаете, мне приходится заниматься делами чрезвычайной важности. Была бы на то моя воля, никто, кроме специально отобранного персонала, не посмел бы явиться сюда ко мне. Впрочем, теперь мне приходится мириться с тем, что подобное положение вещей больше уже невозможно. Колдун Боррос серьезно болен. Мои собственные советники по медицине не в состоянии ему помочь. Они говорят, это выше их сил. Следовательно, если нам нужно, чтобы Боррос остался жив, нам необходима помощь высококлассного специалиста. А мне нужно, чтобы он остался жив. Но вы, однако, испытываете мое терпение. Пожалуйста, осмотрите его, попробуйте что-нибудь сделать и уходите отсюда. Чем быстрее, тем лучше.
Сталиг легонько склонил пред Фрейдалом голову, подчиняясь его приказанию:
– Как вам будет угодно. Однако могу ли я вас попросить сообщить мне о тех событиях, которые непосредственно предшествовали заболеванию Борроса?
Подобострастный тон доктора возмутил Ронина до глубины души.
– Могу я поинтересоваться – зачем?
Сталиг вздохнул, и лицо его сделалось вдруг каким-то усталым. Ронину показалось даже, что на нем стало больше морщин.
– Саардин, разве я стал бы расспрашивать вас только из праздного любопытства? Вы защищаете Фригольд, и руки у вас не должны быть связаны. Я лишь прошу вас об одолжении. Я тоже не могу действовать вслепую.
– Стало быть, это так важно?
– Чем больше я буду знать, тем больше шансов помочь пациенту.
– Ну хорошо.
Саардин сделал знак рукой, и на пороге комнаты возник еще один даггам, которого они не заметили раньше. На сгибе левого локтя он держал табличку, в правой руке – перо.
– Мой писарь всегда при мне, – сказал Фрейдал. – Он записывает все, что говорю я, и все, что говорят мне. Чтобы потом не возникло каких-то... недопониманий. – Саардин скользнул равнодушным взглядом по Ронину и опять обратился к целителю. Невозможно было угадать, что у него на уме. – Он зачитает отчет, который он мне приготовил сегодня утром.
– Отлично, – ответил на это Сталиг. – Но сначала я должен осмотреть Борроса.
Фрейдал натянуто поклонился. Они молча прошли в темную комнату, где на кровати лежал человек.
– Извините, что здесь недостаточно света, – проговорил Фрейдал без тени, впрочем, сожаления. – У нас сломалась осветительная система.
Комната освещалась лишь тусклым неверным пламенем двух масляных ламп.
На кровати – самой что ни на есть обычной деревянной раме с грудой мягких подушек – лежал человек. Он был привязан к ложу кожаными ремнями. Один ремень проходил поперек груди, второй – по ногам. Сталигу с Ронином пришлось подойти совсем близко, чтоб разглядеть его в тусклом свете чадящего пламени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64