Карсидар обрадовался, с третьей попытки поднялся на ноги – без помощи рук, которые оставались связанными, сделать это было не так-то просто, – однако «мучитель» тут же ткнул его в спину. Карсидар упал на колени. «Мучитель» наступил ему на шею и, заставив пригнуться к земле, что-то сердито произнёс.
«Ах, вот как разговаривают с этим менке», – понял Карсидар.
Толстяк между тем заговорил. «Мяукал» он меньше других, а слова выговаривал медленно и уверенно, точно профессиональный чтец. Но вот в его тоне проскользнуло удивление. После недолгой паузы менке повторил последнюю фразу. «Мучитель» стегнул Карсидара кнутом по спине и со злостью и раздражением крикнул.
Карсидар застонал, сзади захрапел верный Ристо. Ясное дело, от него требуют ответа. Но какого? Что мог ответить этому менке несчастный чужеземец? И главное – на каком языке?..
– Мэ бид'ом?! – без всякой надежды произнёс Карсидар.
Менке некоторое время молчал, затем повелительно крикнул. Толпа подхватила его окрик. Карсидар вновь разобрал слово «урус», но, как вскоре выяснилось, речь шла не о нём. Пока же к ним подскочил «начальник» (теперь-то было ясно, что по сравнению с менке он всё равно что блоха против медведя), плюхнулся на колени и, прижимаясь носом к земле, быстро-быстро «замяукал». И он, и менке несколько раз повторяли слово «минкерфан»; Карсидар выделил его из общего потока абракадабры, поскольку оно было немного похоже на титул толстяка. Когда говорившие умолкли, он попробовал было вставить запомнившуюся фразу на анхито:
– Мэс'ншиум?
Фраза эта, как казалось Карсидару, несколько походила на вопрос «как тебя зовут?», который он подзабыл. Впрочем, как и следовало ожидать, успехом его старания не увенчались; «мучитель» просто ещё раз огрел его кнутом, вот и весь результат.
Тем временем из того же прохода, откуда явился менке, послышались приближающиеся шаги. Вот некто приблизился к толстяку, опустился на колени и почтительно заговорил. Карсидар хотел незаметно скосить глаза, чтобы посмотреть на нового участника допроса, когда «мучитель» схватил его за волосы, рванул голову вверх, и он увидел поднимающегося с колен рослого светлобородого мужчину. Тот был выше всех ростом, даже выше менке, и отличался от окружающих как внешностью, так и одеждой.
«Наконец-то свой!» – подумал с облегчением Карсидар, рассматривая перехваченные узенькой лентой волнистые волосы вновь прибывшего (это напомнило ему товарищей по ремеслу «вольного человека»). Не дожидаясь приглашения он повторил:
– Мэс'ншиум? – что, насколько он помнил, должно было означать: «Как дела?»
Однако «соплеменник» не понял Карсидара. И вместо анхито заговорил на по-прежнему непонятном, чуждом ему языке.
– Не понимаю, – с безнадёжным видом сказал Карсидар.
Русый гигант подумал немного, спросил ещё что-то, потом ещё и ещё. Наконец опустился на колени, коснулся правой рукой земли и обратился к менке с прочувствованной речью. Тот недовольно поджал жирные, слегка вывернутые наружу губы и насмешливо возразил гиганту, а после щёлкнул пальцами, указал на пленника и бросил несколько хлёстких отрывистых фраз.
Связанный Карсидар стоял на коленях с запрокинутой назад головой, «мучитель» держал его за волосы. Секунды ползли, ничего не менялось.
«Что он замышляет?» – думал Карсидар, тщетно пытаясь проникнуть в мысли узкоглазых дикарей.
Внезапно перед глазами мелькнуло раскалённое железо. В следующий миг его подбородок обдало нестерпимым жаром, в челюсть словно вколотили толстенный гвоздь… Запахло палёным. Карсидар дико вскрикнул и завопил:
– Да не понимаю я ни черта, что ты мне говоришь, образина жирная! И ты меня не поймёшь, и твой лизоблюд тоже!
Сзади бесновался Ристо, щёлкал кнут.
Русобородый гигант пожал плечами и, ещё раз поклонившись, прижав руку к груди, принялся что-то доказывать менке. Тот некоторое время слушал, но затем небрежно махнул говорившему рукой, будто отгоняя надоедливую муху. Гигант немедля умолк и, пятясь, отступил к шатрам.
Менке посмотрел в усыпанное звёздами небо, потом перевёл взгляд на пленника и долго молчал. Наконец его пухлые губы искривила противная ухмылка.
– Ну, чего таращишься? – прошипел сквозь стиснутые зубы Карсидар (обожжённая щека ужасно болела). – Валяй, убей меня, коли я такой дурак, что попал в руки к твоим молодцам.
Менке шагнул к Карсидару, взял его за правое ухо и, оттянув мочку, принялся рассматривать шарик серьги.
– Э, э, не тронь! Не тронь её, говорю, – боязливо произнёс Карсидар, мгновенно понявший, что собирается делать толстяк.
От этой мысли его прошибло холодным потом. Боль, которая терзала мозг при малейших попытках снять серьгу и даже при мысли о том, чтобы сделать это, казалась страшнее любой, пусть даже самой мучительной смерти.
Менке лишь презрительно усмехнулся и попробовал выковырять шарик из уха.
Боль, боль, кошмарная боль!..
Карсидар задохнулся от крика. Он полностью перестал воспринимать оружающий мир, не слышал смеха воинов и ржания верного коня, не видел трясущихся толстых губ менке. Он превратился в сплошной оголённый комок нервов, на который действовали разом лёд и пламень, все яды всех колдунов и колдуний, вместе взятых; его кололи острия всех копий, пик и мечей на свете, рубили топоры, кромсали ножи.
Карсидар видел лишь страшную, как ночной кошмар, картину: старый толстяк ловко выхватывает из висящих на узорчатом поясе ножен, щедро усыпанных драгоценными камнями, кривой тонкий меч, медленно замахивается и, оттянув его ухо, опускает вниз клинок, снежной изморозью сверкнувший в сиянии зеленоватых звёзд…
Карсидар лишился сознания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165