Карсидар задохнулся в приступе бессильного и оттого бессмысленного гнева. Он весь дрожал, как в лихорадке.
Читрадрива невозмутимо произнёс:
– Кстати, о седине. Знаешь, шлинасехэ, а ведь белых волосков у тебя поубавилось. Я серьёзно.
Карсидар оторвался от созерцания безрадостной картины потонувшего в грязи хозяйственного дворика и пробормотал:
– Ты о чём?
– О щетине, которая растёт на твоём подбородке. И о волосах на голове. Да ты сам посмотри.
Надо сказать, что зеркало, которое предоставили в их распоряжение, было не очень хорошего качества – небольшая, слегка желтоватая пластина полированной бронзы. Но даже в ней было видно, что волоски, пробившиеся на едва затянувшемся молодой кожицей подбородке, все одинаково тёмные. Да и седых прядей в волосах на голове явно стало меньше.
Карсидар по привычке осторожно потрогал щёки, провёл рукой пониже. Растёт щетина! А седина, значит исчезает? Странно, весьма странно. Она у него с детства – по крайней мере, Эдана, жена Векольда ясно помнила, что Шелих попал на хуторок уже седым. Может быть, он поседел, когда удирал от «могучих солдат»? Или чуть раньше – во время осады прекрасного города, призрак которого промелькнул перед его мысленным взором там, в ночной степи? Как бы то ни было, с течением времени число белых волосков должно увеличиваться, а не уменьшаться.
Но если на подбородке растительность абсолютно новая, и мало ли что бывает в таких случаях, то как же волосы на голове?! Карсидар был знаменит ими на весь Орфетанский край, из-за чего приходилось всё время таскать шляпу с бахромой. Её Карсидар потерял в пещере; да и прикрывать голову здесь не было никакой нужды, тут за ней никто не охотился… по крайней мере, пока. Вот Читрадрива и заметил, что седины поубавилось.
И подбородок больно скоро выздоравливает. Татары прижгли его калёным железом, после этого вроде бы след на всю жизнь должен остаться… Ан нет, не тут-то было! Струпья на третий день поотсыхали, неделя прошла – и уже не болит ни капли! Да ещё борода вновь пробивается! Настоящие чудеса. Хоть и подозрительно всё это, как ни верти…
Карсидар почувствовал, как под охватывающей голову повязкой зачесалось изуродованное правое ухо. О боги, вот ещё странность! Русичи ежедневно делали ему перевязку, но со вчерашнего дня старик, исполнявший здесь обязанности лекаря, заявил слугам Михайла, что прикладывать зелье больше нет нужды. Рана на ухе затянулась молоденькой кожицей, как и на подбородке.
– Слушай, Читрадрива, тебе не кажется, что я всё больше становлюсь похожим на ящерку, у которой запросто отрастает оторванный хвост? – резюмировал эти грустные размышления Карсидар и добавил мысленно: «Ящерица. Или лягва. Холодная и мокрая. Гадость какая!..»
Читрадрива хмыкнул и покачал головой:
– Сравнение с ящерицей здесь вряд ли уместно. Вот на кого ты действительно становишься похожим, так это на истинного колдуна-гандзака, который по всем статьям превосходит своего учителя. И если быть до конца откровенным, то чем дальше, тем труднее мне управляться с таким учеником.
Карсидар отвернулся. Не хватало ещё, чтобы Читрадрива отрёкся от него! И это когда он так нуждается в поддержке и участии!..
Гандзак несколько вымученно хохотнул:
– Брось, шлинасехэ. Я не оставлю тебя в любом случае. И вовсе не потому, что я такой независтливый. Я бы с радостью заимел хоть десятую часть твоей силы! Впрочем, тебе видней, хорошо быть таким могучим или плохо… И не потому я тебя не брошу, что в этом мире мы более одиноки, чем где бы то ни было, а значит, нам необходимо держаться друг за дружку. И не оттого даже, что могу дать тебе слово. В конце концов, нет такой клятвы, которую нельзя было бы нарушить. Просто наш народ знает, что такое полное одиночество и что есть верность. И я тебя не предам, шлинасехэ. Это в крови у нас обоих.
– Ты серьёзно? – устало пробормотал Карсидар. Хотя достаточно было лишь немного сосредоточиться на мыслях Читрадривы, чтобы понять: он не лжёт.
– Ай-ай-ай, мой принц! – Гандзак шутливо погрозил ему пальцем, точно маленькому ребёнку. – Только что ты подозревал меня в копании в твоих мыслях, а сам чем занимаешься?
Карсидар поднял руки:
– Ну, Читрадрива, ты победил меня одним лишь этим замечанием! Победил, несмотря на мою хвалёную силу.
– Не силой я взял, а умением обращаться с ней. Но не грусти, ты скоро научишься владеть собой. Недаром я вызвался быть твоим учителем. Это пойдёт на пользу нам обоим.
– Думаешь?.. – Карсидар со скептическим видом передёрнул плечами. Он решил, что Читрадрива имеет в виду всё тот же поиск выхода из «пасти дракона». – Я уже пытался позавчера. Сам знаешь, ничего хорошего из этой затеи не вышло.
Да уж, неожиданный эффект получился! Пока Карсидар расслаблялся и потихоньку пробовал представить, как может выглядеть выход, и прикидывал, где он должен располагаться, ничего особенного не происходило. Зато примерно через полчаса после того, как Карсидар бросил бесполезные упражнения, небо неожиданно заволокли сизовато-серые тучи (а денёк, надо сказать, был погожий), и повалил густой снег. Затем началось вообще что-то невообразимое: загрохотал гром, засверкали разлапистые молнии, и одна из них ударила в пристройку храма, где русичи собирались, чтобы помолиться своим богам. К счастью, дело было в то время, когда храм пустовал. Да и пристройка представляла собой башенку с колоколами; значит, кроме звонаря, там и быть никого не могло.
Тем не менее, в городишке поднялся ужасный переполох. Слухи о том, что сотник Михайло привёз из-за Днепра (так называлась река) колдуна, который живьём попалил бессчётное число проклятых татар, обрастали самыми невероятными подробностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165