А между тем хорезмшах получил известие о том, что грузины перешли границы Адарбадагана. Вначале ему это даже понравилось. Идя походом на Багдад, он мог теперь не страшиться оставшегося в тылу Узбега, так как Адарбадаган ввязывался в войну с грузинами.
Но грузины так быстро продвигались вперед и так глубоко проникли в Адарбадаган, что Мухаммеда это озадачило.
Только тогда он вспомнил о грузинских послах и пригласил их к себе.
Восседая на белых конях, грузинские послы подъехали ко дворцу.
За ними следовала длинная вереница арб, вьючных мулов и верблюдов.
Визирь Мухаммеда наблюдал из окошка за нескончаемым караваном, направляющимся ко дворцу.
– Дорогие подарки везут гурджи, властитель. Недаром идет слава об их богатстве, – проговорил визирь, не отводя глаз от окна.
Хорезмшах, наряженный в парчовые одежды, восседал на высоком троне. С головы до ног осыпанный драгоценными каменьями, державный властелин сидел неподвижно, точно истукан. Уставившись на разостланный перед ним ковер и уйдя в свои думы, он не обратил внимания на слова визиря.
– Белые кони! Белые кони! – вырвалось у визиря восторженное восклицание, и он приник к окну. – Аллах, сколько их! Целый табун пригнали!
– Спокойнее, визирь! Не к лицу тебе дивиться подаркам иноземцев, зная наше богатство! – изрек Мухаммед, не поднимая головы и не сводя глаз с ковра. Только губы двигались на его окаменевшем лице.
– Много я видел табунов, но такой мне и не снился! Столько белых коней – и все без единой отметины! – стал оправдываться визирь, отходя от окна.
В зал внесли подарки грузинского царя: парчу и шелковые ткани, золотую и серебряную посуду, усыпанную драгоценными камнями.
Поставив перед шахом поднос, наполненный жемчужинами величиной с голубиное яйцо, крупными лалами и изумрудами, глава грузинского посольства Гварам Маргвели склонился до земли, затем отступил, выпрямился и по-персидски произнес:
– Великому и благородному шаху Хорезма, властителю Востока и Запада шлет привет царь всея Грузии, государь Аррана и Ширвана и всех горцев повелитель, царь царей Грузии Георгий Лаша. Царь царей Грузии изъявляет свою радость по поводу того, что великий хорезмшах пожаловал во владения своего великого отца, шлет его величеству достойные дары и желает благоденствия.
Государь послал меня, грузинского князя Маргвели, и сопровождающих меня послов к великому шаху, дабы объявить ему, что наш повелитель желает жить с хорезмшахом в дружбе и согласии.
Маргвели вновь поклонился до земли и передал писцу шаха свиток пергамента.
Мухаммед, чуть склонив голову, поблагодарил за добрые пожелания и дары и пригласил посла занять место на устланной подушками длинной скамье, стоящей у подножия трона.
Писец развернул свиток и прочел послание, повторившее несколько более подробно то, о чем говорил Маргвели.
– Я наслышан о высоком происхождении и могуществе вашего царя, начал шах. – У грузинского государя много подвластных ему правителей, и имя его почитают на Востоке и Западе. Мы с удовольствием принимаем его поздравление по поводу прибытия нашего во владения нашего великого отца. Мы также хотим жить с царем царей Георгием в дружбе и добром соседстве.
Мухаммед приостановился и исподлобья поглядел на послов.
– Но, говорят, грузинские войска заняли наши владения в Адарбадагане, – продолжал хорезмшах. – Как же мог грузинский царь вступить на наши земли, в то время как устами своих послов он заверяет нас в дружбе?
– Наш государь предпринял поход только для того, чтобы наказать коварного Узбега. Великому шаху самому ведомо двоедушие и неверность адарбадаганского атабека. – Посол на мгновение замолк, испытующе поглядел на султана и продолжал громче и увереннее: – Узбег своим коварством нанес стране нашей немалый урон… Если шахиншах пожелает, наш царь возьмет Узбега в плен и доставит сюда.
Было видно, что слова грузинского посла пришлись по душе хорезмшаху, но он не пожелал продолжать разговора об Узбеге и изменил направление беседы.
– Как глубоко намеревается грузинский царь проникнуть в Адарбадаган и до каких пор думает оставаться на нашей земле? – спросил он.
– Если будет на то желание вашего величества, грузинские войска сегодня же начнут отступать из Адарбадагана и через два-три дня вернутся в свои пределы.
– Если у грузинского царя нет других намерений и он выполнит нашу волю, нам будет весьма приятно. Когда царь Георгий со своими войсками покинет наши владения, то не будет никаких помех для дружеских сношений между нами.
– Сегодня же пошлю скорохода к нашему царю, сообщу ему о желании великого шаха. Думаю, что это совпадет с намерениями нашего государя.
– Нам будет приятно, если грузинские послы останутся при нашем дворе до тех пор, пока нам доложат об отходе грузинского войска из Адарбадагана. А когда царь Георгий этим своим шагом подтвердит свои мирные намерения, мы напишем царю грузин ответное послание, пошлем с вами наших послов и подобающие дары.
Мухаммед поднял руку и склонил голову.
Грузинские послы поклонились шаху и покинули зал.
Передовые отряды хорезмийского войска двинулись к Багдаду.
Стояла ранняя осень. Было еще тепло, и воины хорезмшаха, одетые по-летнему, направились к границам халифата.
Хорезмийцы рассчитывали на легкую победу и больше думали о сказочных богатствах Багдада, чем о трудностях похода и исходе войны. Но случилось то, чего никто не ожидал. В горах Курдистана, при переходе войск через перевал Эседабад, внезапно поднялась страшная метель. Легко одетые, замерзшие хорезмийцы сбились с пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108