«Покуда я тебя не обрету»: Иностранка; Москва; 2008
ISBN 978-5-389-00134-3
Аннотация
Джон Ирвинг — мастер психологической прозы и блестящий сценарист. Фильмы по его книгам не сходят с экранов уже не первое десятилетие. За сценарий по своему роману "Правила виноделов" Ирвинг получил "Оскара". По-настоящему громкую славу принес ему в 1978 году бестселлер "Мир глазами Гарпа", отмеченный Национальной книжной премией. Его экранизация ("Мир от Гарпа" в нашем прокате) с Робином Уильямсом в главной роли стала событием в мире кино.
"Покуда я тебя не обрету" — самая автобиографическая, по его собственному признанию, книга знаменитого американского классика. Герой романа, голливудский актер Джек Бернс, рос, как и автор, не зная своего биологического отца. Мать окружила его образ молчанием и мистификациями. Поиски отца, которыми начинается и завершается эта эпопея, определяют всю жизнь Джека. Красавец, любимец женщин, талантливый артист, все свои роли он играет для одного-единственного зрителя.
Тому, кто дал мне шанс снова пережить молодость — моему младшему сыну Эверетту в пылкой надежде, что, когда ты подрастешь и прочтешь эту книгу, у тебя за плечами будет прожитое (а может, еще и не до конца прожитое) идеальное детство, совершенно непохожее на то, о котором тут рассказывается.
То, что мы, во всяком случае я, называем "твердой памятью" — памятью о событии, о некоей сцене или факте, которые каким-то образом затвердели в нас и тем самым спаслись от забвения, — на самом деле есть нескончаемый пересказ одной и той же истории, которая в процессе пересказа все время меняется. Человек — арена борьбы множества эмоциональных корыстей, подчас противоположных, несовместимых, поэтому невозможно принять свою жизнь целиком и сохранить душевный покой. Я думаю, в этом и заключается одна из задач рассказчика — подлатав тут и там, добиться эмоциональной целостности истории. Как бы то ни было, когда мы говорим о прошлом, каждое наше слово — ложь.
Уильям Максвелл1 . "Пока, увидимся завтра"

Часть первая. По Северному морю и Балтике
Глава 1. Под крылом богомольцев и Старинных Подруг

Мама Джека Бернса всегда говорила, что ее сын начал актерскую карьеру с пеленок. Джеку же из детства запомнились ярче других те моменты, когда ему остро хотелось взять маму за руку. Никакого притворства — ему правда очень хотелось. Конечно, человек начинает запоминать события по-настоящему только лет с четырех-пяти — да и то с тех времен остаются лишь обрывки воспоминаний, а часто и попросту вещи, которых на самом деле не было. Джек хорошо помнил, как ему впервые захотелось взять маму за руку, — но можно ручаться, что на самом деле это было не в первый, а в сто первый или даже двести первый раз. Когда Джека определили в детский сад и он проходил тестирование, выяснилось, что его словарь значительно богаче, чем у сверстников. Ничего удивительного — он был единственным ребенком у матери-одиночки и его основными собеседниками были взрослые. Педагоги отметили в первую очередь другое — необыкновенные способности к запоминанию последовательности событий: в три года он демонстрировал уровень девятилетних. А в четыре выяснилось, что по вниманию к мелким деталям — например, кто в чем одет, как называются улицы, где он гуляет, и многое другое — и пониманию линейности времени Джек сравнялся с одиннадцатилетними.
Для Алисы, мамы Джека, все эти результаты оказались полной неожиданностью — она-то считала его рассеянным, даже недоразвитым, не живет, а спит на ходу, да все мечтает.
Осенью 1969 года, когда Джеку исполнилось четыре и в детсад ему еще было рано, мама пошла с ним гулять по Форест-Хилл, довольно уютному району Торонто. Дойдя до угла улиц Пиктол и Хатчингс-Хилл-роуд, она показала ему школу. Оттуда, сказала Алиса, сейчас будут выходить девочки.
Учебное заведение — "церковная школа для девочек" — называлось школа Св. Хильды, обучались там дети с детсадовского возраста и вплоть до тринадцатого класса (его еще не отменили в Канаде в те времена). Алиса решила, что именно здесь Джек начнет учиться — несмотря на то, что он мальчик. Она дождалась, пока школьные двери откроются и оттуда вывалит толпа девчонок — одни опрятные, другие не очень, одни со светящимися глазами, другие мрачные и обиженные на весь свет, одни хорошенькие, другие так себе, — и тогда объявила Джеку новость:
— На следующий год здесь будут учить и мальчиков — но только до пятого класса.
Джек стоял как вкопанный. Это же надо! Мимо него слева и справа шли девочки, иные даже большие и голосистые. Все до единой, в школьной форме — потом Джеку не раз думалось, что ему ходить в ней всю жизнь до гроба, — серые свитера, малиновые жакеты, белые блузки матросского покроя.
— Набор очень маленький. Но тебя возьмут, — сказала мама Джеку. — Я об этом позабочусь.
— Как? — спросил Джек.
— Я еще не придумала, — ответила Алиса.
Девочки носили серые плиссированные юбки и серые гольфы, "доколенки", как их называли в Канаде. Джек впервые видел столько девчачьих голых ног. Он еще не понимал, какой внутренний моторчик заставлял девчонок скатывать гольфы если не до щиколоток, то во всяком случае ниже икры, — и это делали все, несмотря на школьное правило, согласно которому "доколенки" надо подтягивать до колен.
Кроме того, Джек Бернс заметил, что девочки его не видят, смотрят сквозь него, словно его тут и нет. Но одна не прошла мимо — постарше других, уже есть бедра и даже грудь, и полные губы, точь-в-точь как у Алисы. Она посмотрела Джеку прямо в глаза, словно не в силах отвести взгляд.
Джеку было всего четыре, и он не мог разобрать — то ли это он не может отвести от нее взгляд, то ли она попалась в капкан и не может смотреть в другую сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48