Она помахала им, улыбнулась до ушей, как никогда не улыбалась своим клиентам. Саския тоже сказала Алисе, что комната в ее распоряжении и что они с Элс отлично позаботятся о Джеке. Вдвоем верней.
— Большое вам спасибо, я так вам благодарна, — сказала Алиса Саскии. — Если тебе вдруг захочется сделать татуировку...
Алиса почему-то замолчала, а Саския почему-то не смела заглянуть ей в глаза.
— Знаешь, бывают вещи и похуже, — произнесла Саския в пространство. Алиса снова покачала головой.
— Знаешь что, Джек, — сказала вдруг Саския, ей очень хотелось сменить тему, — кажется, я знаю одного маленького мальчика, который только что съел чужой круассан с сыром и ветчиной! Кажется, этому парнишке очень везет!
В Амстердаме всем проституткам полагалось регистрироваться в полиции. Там их фотографировали и заводили карточки, куда записывали все-все сведения об их личной жизни; наверное, большинство этих сведений были никому не интересны. Иные, впрочем, были весьма важны — например, имеется у проститутки друг или нет; чаще всего, если проститутку вдруг убивали или избивали, оказывалось, что это сделал ее друг, а вовсе не клиент. В те дни среди проституток не было несовершеннолетних, и полиция считала тружениц квартала своими лучшими подругами; полиция знала все или почти все, что там делалось.
Одним прекрасным, почти весенним утром Джек и Алиса отправились в полицейский участок на Вармусстраат вместе с Элс и Саскией. С Алисой говорил приятного вида полицейский по имени Нико Аудеянс. Это Саския его вызвала — потому что именно он первым прибыл на Блудстраат оба раза, когда с ней случались неприятности. Джек был несколько разочарован, ведь Нико вышел к ним одетым в гражданское, а не в полицейскую форму; но важно было не настроение Джека, а то, что Нико был всеобщим любимцем в квартале красных фонарей, и не просто хорошим знакомым для проституток, но полицейским, которому они доверяли, как никакому другому. Ему было или чуть меньше тридцати, или совсем чуть-чуть за тридцать.
На вопрос, есть ли у Алисы друг, она ответила "нет", но Нико засомневался в ее искренности.
— Вот как, значит, нет. А для кого же ты тогда поешь, Алиса? — спросил он.
— Это мой бывший друг, — сказала Алиса, сделав ударение на "бывший", и положила руку Джеку на шею. — Он Джеков папа.
— С нашей точки зрения он подпадает под понятие "друг", — вежливо, но твердо сказал ей полицейский.
Кажется, в этот миг Элс сказала примерно так:
— Нико, это же всего на один вечер, максимум одну ночь.
Кажется, Алиса добавила:
— И я вовсе не собираюсь принимать клиентов, я просто буду сидеть в витрине или стоять в дверях и петь.
— Алиса, если ты станешь всем отказывать, кое-кто может и рассердиться, — заметил Нико.
Тут, наверное, вступила Саския:
— Кто-то из нас будет поблизости, или я, или Элс. Если Алиса будет в моей комнате, я буду следить за ней, если она будет у Элс, то Элс.
— Хорошо, а где будешь ты, Джек? — спросил Нико.
— Он будет или со мной, или с Элс! — недовольно ответила Саския.
Нико Аудеянс покачал головой:
— Мне все это очень не нравится, Алиса, такая работа не для тебя.
— Как это так, я же пела в хоре, — ответила Алиса.
— Квартал не место, чтобы петь молитвы, — возразил полицейский.
— Ну тогда, может, ты заглянешь разок-другой, — предложила Саския. — На всякий случай, если вдруг вокруг Алисы соберется толпа.
— Она, вне всякого сомнения, соберется, я готов спорить, — усмехнулся Нико.
— Ну и что? — сказала Элс. — Вокруг новых девчонок всегда собирается толпа.
— Штука в том, что толпа потом расходится — но только если новая девчонка берет клиента и уводит его за занавеску, — возразил Нико Аудеянс.
— Я же сказала, клиентов брать не буду, — наверное, ответила тут Алиса.
— А знаешь, иногда легче согласиться, чем сказать "нет", — вставила Саския. — Взять хоть девственников — с ними обычно очень весело.
— А еще они не отнимают у тебя много времени, — улыбнулась Элс.
— Не надо при Джеке.
— Только запомни, Алиса: твоим девственникам должно быть нужное количество лет, — нахмурил брови Нико Аудеянс.
— Спасибо вам большое, — сказала Алиса напоследок. — Если вы вдруг захотите сделать себе татуировку...
Она оборвала себя; наверное, решила, что предложение сделать бесплатную татуировку полицейский сочтет за взятку. А он был отличный парень, этот Нико Аудеянс — голубоглазый, на левой щеке небольшой шрам в виде перевернутой буквы "Г".
Выйдя из участка, Алиса поблагодарила Элс и Саскию за помощь — без них она ни за что бы не получила в полиции разрешения стать на один вечер проституткой.
— Я просто решила, что нам будет проще уговорить Нико дать тебе разрешение, чем отговорить тебя от этой затеи, — объяснила Саския.
— Саския в своем репертуаре, она всегда выбирает путь наименьшего сопротивления, — сказала Элс. Все три женщины громко рассмеялись. Они шли по улице на голландский манер, шеренгой, взяв друг друга под руки, Алиса посередине, а Элс вела Джека.
Улица Вармусстраат служила одной из границ квартала красных фонарей. Джек с мамой шли домой, в отель "Краснапольски". Элс и Саския намеревались помочь Алисе выбрать нужную одежду — она хотела выходить на панель только в своем. Саския говорила, что Алисины юбки не годятся для Блудстраат, да и все ее блузки с неправильным вырезом, слишком закрытые, а надо такую, как у Элс, она же знает, как привлекать нуждающихся в совете на улице Стоофстеег.
Часам к одиннадцати утра они оказались на углу улицы Синт-Анненстраат. На посту стояла всего одна проститутка, но она узнала их издали, помахала им рукой, они помахали в ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48