Ты всегда сможешь отдать его Джейсону.
Шеферд спрыгнул на пол и спустился с термосом на первый этаж. Камеры здесь были уже закрыты. Он выбрал жареную индейку с морковью и картофельным пюре и добавил к этому малиновый йогурт. Наполнив горячей водой термос, Шеферд направился обратно к камере. Рядом с кабинкой стояла Ллойд-Дэвис. Она подозвала его к себе.
— Боб, я включила тебя в завтрашний список на спортзал.
— Спасибо, мэм.
— Можешь меня не благодарить, просто ты был следующим в списке.
По дороге в камеру Шеферд понял, что это значит: Дикобраз или Волосатый — а может, и оба — стояли в списке раньше его. Одним выстрелом он убил двух зайцев.
* * *
Гамилтон должен был присматривать за Шефердом и Уэстоном, пока они мыли второй этаж, но он отошел к кабинке и беседовал с Тони Стаффордом. Уэстон трудился, мурлыча себе под нос, и они методично двигались по площадке со своими ведрами и швабрами.
Шеферд услышал за спиной шаги. Это был Карпентер, в руках он держал швабру и ведерко. Он улыбнулся Уэстону.
— Оставь нас на минутку, ладно, Чарли? — попросил Карпентер.
Уэстон взял свои орудия труда и удалился в дальний конец площадки. Карпентер поставил ведерко и начал мыть пол.
— Во что ты играешь, Боб? — спросил он.
— Ни во что.
— Ты уже троих отправил в госпиталь. Метишь на место Диггера?
— Мне не нужно ничье место. Я просто хочу отсюда выбраться.
— А чем тебе не угодили эти трое?
— Дикобраз сам нарывался.
— Тут не бойцовский клуб, черт побери!
— У меня не было выбора. Или я, или он.
— Продолжай в том же духе, и скоро ты всем станешь поперек горла.
— Почему, Джерри? Я лишь забочусь о самом себе.
Карпентер перестал мыть пол.
— Когда между заключенными происходит драки, нас запирают на двадцать три часа в сутки. Это раз. В поисках оружия все камеры переворачивают вверх дном. Это два. Если начальник тюрьмы решит, что Тони Стаффорд не справляется со своими обязанностями, его переведут в другое место. Это три. Все это создает мне лишние проблемы, и я не намерен их терпеть.
— Звучит как угроза, — усмехнулся Шеферд.
— Может, ты хочешь и со мной подраться, Боб? — спросил Карпентер.
— Я ни с кем не хочу драться. Я просто мечтаю отсюда выбраться.
Карпентер снова начал возить шваброй.
— Еще пара таких фокусов, и тебя посадят в изолятор.
— Надзиратели об этом не узнают, если кто-нибудь им не настучит, — возразил Шеферд. — А тому, кто настучит, придется иметь дело со мной.
— Похоже, теперь ты мне угрожаешь.
Шеферд покосился на него.
— Только в том случае, если ты намерен меня заложить, — промолвил он.
— Мне это ни к чему. Свои проблемы я решаю сам.
— Значит, все в порядке. Я убрал боснийца, поскольку мне надоело сидеть в камере. А с Дикобразом пришлось разобраться, потому что он собирался меня убить.
— И кто следующий?
Шеферд пожал плечами.
— Я уже сказал — мне нужен человек на воле, который уладит мои дела. Тем или иным способом.
Карпентер оперся на швабру.
— А если я передам твою записку? Ты прекратишь калечить заключенных?
Шеферд улыбнулся:
— Разумеется.
— Ладно, я подумаю.
Они услышали голоса арестантов, возвращавшихся из мастерских. Карпентер взял ведерко и направился к лестнице.
Шеферд мысленно улыбнулся. Сегодня Карпентер сделал ему два больших подарка. Проявил заинтересованность в Тони Стаффорде. И он боится, что в его камере что-нибудь найдут.
* * *
— Ты опоздаешь в школу, — сказала Сью Шеферд, взъерошив волосы своему сыну. — Каждый раз одно и то же.
— У меня тост горелый, — сказал Лайам.
Он сидел за кухонным столом, положив на соседний стул свой школьный рюкзачок.
— Совсем не горелый.
— Но он черный.
— Не черный, а коричневый.
— И вкус как у горелого.
— Ладно, положи на него побольше джема.
Она взглянула на свои часы. Это были «Картье», подарок Дэна. Он принес их ей в роддом, где она лежала с маленьким Лайамом.
— Даже если я положу на него джем, он все равно будет горелый, — объяснил Лайам таким тоном, словно говорил с ребенком.
— Если не хочешь есть, оставь. У меня полно дел, Лайам, не надо меня зря расстраивать. Прошу тебя.
Сын понюхал тост, отложил его в сторону и выпил молоко. Сью взяла сумочку и пачку неоплаченных счетов.
— Пошли? — спросила она.
Она посмотрела в окно. Траву давно пора стричь. Еще одно дело, которое дожидалось Дэна. Она пробормотала ругательство.
— Что? — переспросил Лайам.
— Ничего. Нам пора идти.
Сын схватил рюкзачок и побежал в холл. Он стоял у парадного входа, а Сью включала сигнализацию. Потом он открыл ей дверь. Сью заперла квартиру на два ключа и подождала, пока сигнализация затихла.
Она распахнула дверцу черного «фольксвагена-гольфа», Лайам влез на заднее сиденье и пристегнул ремень. Ежедневные опоздания в школу были неизбежным злом, платой за удовольствие жить в Лондоне. Сью много лет уламывала мужа переехать за город, но его работа требовала постоянного присутствия в центре. «Это моя вина», — хмуро подумала она, включая зажигание и заводя мотор.
Шеферд уступил ее просьбам уйти из САС, но она понятия не имела, что будет представлять собой его новая работа. Когда Дэн сказал, что устроился в полицию, Сью полагала, что он будет ходить в форме, водить патрульную машину и ловить преступников, очевидно, даже выполнять какие-то особые задания, но в любом случае станет проводить гораздо больше времени дома вместе с ней и сыном. Ей не приходило в голову, что полицейская работа может оказаться опаснее службы в армии и своего мужа она будет видеть еще реже, чем в те годы, кода он был солдатом.
— Что случилось, мама? — спросил Лайам.
— Ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122