Я знал, что последние четыре буквы давали «трум».
Я заплыл уже далеко в глубокое море, балансируя на тонкой доске. Мне удалось блокировать Смита по крайней мере на данное время, но добился этого дорогой ценой, ценой приобретения врага в лице очень важной персоны. Так нельзя поступать часто, не рискуя вызвать неприятные последствия. Пожалуй, так не следовало поступать даже однажды, слишком велик риск. Написав «нострум» вместо «систрум», я начал приближаться к решению.
Здесь наверху снег собрался в светло-серые кучи в углах коричневых полей. Коровы обнюхивали эти снежные пуховики и сбивались в лощины, где голые и черные деревья казались вытравленными линиями и были усыпаны пятнами сбившихся в стаи птиц.
Я перечеркнул слово «севрюга» и написал «жеребец». Это дало мне «маке» вместо «мате».
Колеса вагона застучали на стыке, и моя теплая куриная ножка подверглась концентрическим колебаниям в жидкой подливке. Я подумал: «А сколько людей в Албуфейре связано со Смитом»? Кто украл фотографии и кому их переправили? Почему Ферни, или как его там, на мотоцикле с двухтактным двигателем возникал повсюду?"
Блондинка с раскрашенным лицом теперь покрывала розовым ацетатным лаком свои ногти. Едкий запах поразил мои вкусовые железы; я жевал в этот момент цыпленка – но это было лучше, чем просто безвкусная еда. Я надеялся, что меня ждет машина.
* * *
После городской ратуши движение в Кардиффе стало плотным, как уэльский гренок с сыром.
Часы пробили пять тридцать, когда мы повернули на А469. Поросшая вереском местность выглядела унылой; дул сильный ветер. В сумерках «наш человек в Кардиффе» поднял палец и указал на развалины замка Керфилли, мимо которых мы проезжали. Под темным небом каменные дома подмигивали желтыми огоньками сквозь кружева занавесок. Магазины оказались прочно закрыты с обеда. У меня кончились спички.
Человек из Кардиффа проговорил ироническим кельтским дискантом:
– Я думал, что вы, лондонцы, можете позволить себе иметь зажигалки.
– А я думал, что вы, в Кардиффе, могли бы иметь в машинах обогреватели.
Я подул на свои руки и получил прищуренный насмешливый взгляд из-под усыпанного пятнами котелка.
Уэльсцы – гурманы на пиршестве словесных «шпилек».
За руинами замка низкорослые деревья сгибались под порывами ветра.
Мы съехали с дороги. Под нами оседала рыхлая почва, и из-под колес раздавался треск льда, напоминавший треск яичной скорлупы. Радиоантенна машины свистела от ветра.
Лысый человек в свитере с круглым отвернутым воротником открыл дверь небольшого каменного дома. Внутри холодный зеленоватый свет масляной лампы рисовал круги на столе и на потолке. Сквозняк заставлял пламя вспыхивать, а закопченный котелок с кипящей водой шипел на огне, и, почти тотчас же, как мы уселись, большие чашки сладкого крепкого чая уже грела ладони наших рук. Я прикурил сигарету от щепки, вынутой из огня.
Наш человек из Кардиффа быстро допил горячий чай, натянул грязные бумажные перчатки и надел котелок.
– Я, пожалуй, двинусь, – сказал он. Я не хотел вовсе показывать, что доволен этим, однако он добавил: – Здесь, в Гламоргане, быстро чувствуют, когда ваше присутствие становится нежелательным. – Я ухмыльнулся, а он продолжал: – Позвоните, когда будет нужно, чтобы за вами заехали. Заказать вам номер в «Эйнджел»? Там американское телевидение и бар. Будете себя чувствовать, будто вы все еще в Лондоне.
Своими певучими голосами они обсуждали проблемы моего устройства, и наконец хозяин предложил, чтобы я остался у него переночевать.
– Могу просто предложить вам кров. Ничего особенного.
Я согласился и смотрел, как маленький неотапливаемый автомобиль скатывался вниз по неровной дороге, направляясь назад в Кардифф.
Мы спокойно сидели перед огнем, делали тосты, и Глинн время от времени вставал, чтобы прикрыть заднюю дверь, накачать насосом воды в чайник или приготовить что-нибудь для свиней. Наконец он закурил старую грязную трубку и спросил:
– Ты получил мой отчет? Молодая леди очень беспокоилась о том, чтобы он не попал не по адресу.
Человек в свитере получал небольшое жалованье от нашей конторы и еще меньше от министерства внутренних дел, работая в лаборатории судебной медицины в Кардиффе.
– Очень хороший отчет, – похвалил я, – но вот решил приехать к вам, так как мне очень мало известно об этих опасных зельях.
– А, хорошо. Я знаю о них все.
Он действительно знал все.
Глава 40Грамм героина
– Я расскажу тебе все о наркотиках, – сказал Глинн, – как я рассказываю молодежи, которая приходит работать в лабораторию. Имеется три вида опасных наркотиков. Первый – кустарник кока, из которого приготовляют кокаин.
– Кокаин ведь не представляет особой проблемы, – спросил я, – да?
– Никогда не думай так. Все зависит от того, где ты находишься. В одном только Перу около полутора миллионов кокаинистов. В Южной Америке еще со времен, когда инки применяли его в виде подбадривающих таблеток, он входит как составная часть в рацион питания. Вы можете вдыхать его в слизистую оболочку. Бедняки принимают его потому, что он заглушает чувство голода, и потому, что это единственный способ, который дает им возможность выносить адски тяжелый труд в условиях, значительно худших, чем те, в которых живут мои поросята. Они жуют его в смеси с золой. Ты прав, конечно, с европейской точки зрения это наименьшая проблема. Второй – то, что мы называем каннабис.
– Гашиш, – уточнил я.
– Гашиш на Ближнем Востоке, кайф в Марокко, банг в Кении. Его называют и индийской коноплей, марихуаной.
Я перебил его.
– Это все одно и то же?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75