Словом, день выдался ужасный, а он ведь практически еще не начался. Доулиш изложил весь вздор о моем новом назначении, повторил шифр радиокода и подчеркнул важность первоочередной связи с ним.
– Я убедил их дать тебе полномочия постоянного заместителя секретаря, так что не урони своего звания. Поддерживай связь с Макафиили посольством в Лиссабоне. Ты помнишь, в позапрошлом году они клялись, что никогда не дадут нам снова поста выше помощника секретаря?
– Большое дело, – возразил я, глядя на газету, лежавшую на его столе. – Постоянный заместитель секретаря! И притом они отправляют меня ночным рейсом на туристическом самолете!
– Это все, что мы могли достать, – увещевал Доулиш. – Не придирайся к классу, мой мальчик, нельзя же было потребовать высадить какого-нибудь незадачливого налогоплательщика! Ты увидишь во всем блеске Гибралтар, будешь пить белое вино и... что там еще делают солдаты?
– Хорошо, – мрачно произнес я простуженным голосом, – но вам не следует так уж веселиться по этому поводу!
Доулиш перевернул страницу газеты «Оружие», лежавшей на столе. Я не дал ему прочесть статью до конца.
– Они повесили на меня лично стоимость принадлежащего военно-морскому министерству снаряжения на сумму в две тысячи фунтов стерлингов.
– Служба безопасности, старик, не хочет, чтобы эти помешанные на карьере люди из военно-морского министерства знали все наши маленькие секреты.
Я кивнул.
– Смотрите, – предупредил я с некоторым элементом злорадства, – если я беру из арсенала военно-морского министерства пистолет, мне требуется ваша подпись.
Последовало длительное молчание. Доулиш прищурился.
– Пистолет? – спросил он. – Ты что, свихнулся?
– Впадаю в детство, – ответил я.
– Действительно, – съязвил Доулиш, – это гадкие, шумные, опасные игрушки. Как я буду чувствовать себя, если ты вдруг сунешь палец или что-нибудь еще в механизм!
Я молча взял билет на самолет, инвентарную ведомость на подводное снаряжение и пошел к двери.
– Вест-Лондон, девять часов сорок минут, – бросил мне вдогонку Доулиш. – Постарайся, чтобы отчет по плану Страттона был готов до твоего отъезда. – Он снял очки и начал тщательно их протирать. – У тебя ведь есть свой пистолет, о котором, как предполагается, я не знаю. Не бери его с собой, будь хорошим мальчиком.
– Ни в коем случае. Боеприпасы мне не по карману.
* * *
В этот день я закончил свой отчет для кабинета министров по плану Страттона. План предусматривал создание для Лондона новой сети информаторов. Их следовало привлечь из операторов телефонной и кабельной связи или телексов, а также из инженеров-ремонтников, работающих в различных отделах иностранных посольств. Я предлагал создать агентства по трудоустройству за границей, которые занимались бы подбором, специалистов такого профиля. Помимо изложения новой идеи, мой отчет содержал описание оперативной части – планирование, связь, «обрывы», «почтовые ящики», систему контроляи, что важнее всего для кабинета, предполагаемые расходы.
Джин закончила печатать отчет в восемь тридцать вечера. Я запер его в стальной «ящик доставки», включил инфракрасную систему защиты и установил телефон в положение «запись».
За соседней дверью находился наш собственный специальный телефонный аппарат «Привидение», который мог использоваться как правительственная связь. Тот, кто набрал наш номер даже по ошибке, через полминуты слышал сигнал вызова; ночной оператор беседовал с тем, кто звонил, и только после этого раздавался звонок нашего телефона.
В этом были свои преимущества: я, например, мог набрать номер «Привидения» с любого телефона, и оператор связал бы меня с кем угодно в мире, не привлекая внимания.
Джин убрала ленты пишущей машинки в сейф. Мы пожелали спокойной ночи Джону – ночному дежурному, и я положил билет на самолет БЕА – 062 в карман пальто.
Джин рассказала мне, что приобрела для своей квартиры ковер, и обещала приготовить к моему приезду обед. Я попросил ее не оставлять отчет по плану Страттона у О'Брайена и подсказал ей три способа, как избежать этого, извинившись перед ним. Она попросила поискать в Испании для нее зеленый замшевый пиджак тридцать шестого размера.
Глава 6Гибралтар
Автобус аэропорта протискивался сквозь скопление машин, натриевые лампы освещали путь к зданию вокзала. Замерзшие пассажиры держали в руках свои пятишиллинговые билеты, а один или два из них пытались читать газеты при мутном свете. Сверкающие огнями автомобили с раскачивающимися на лобовых стеклах игрушками проскакивали мимо. За машинами следовали призрачные тени из белых брызг.
В здании аэропорта все оказалось закрыто, и в целях экономии половина электрического освещения выключена. А ведь мы заплатили за него в аэропорту налог! Длинная узкая очередь пассажиров медленно проползала таможню, расположенную в центре зала. Иммиграционные служащие, с беспристрастной неприязнью к иностранцам, сравнивали лица с фотографиями в паспортах. Блондинка с размазанной косметикой исполняла для нас с помощью шариковой ручки веселую мелодию на своих зубах. Затем нас запечатали в большом алюминиевом брюхе самолета.
В первом ряду салона сидел коренастый человек в пластмассовом дождевике. Его красное лицо показалось мне знакомым, и я попытался вспомнить, в какой связи? Он громко возмущался плохим кондиционированием воздуха в самолете.
Вокруг нас аэропорт поблескивал цветными огнями и знаками. В салоне те, кто посильнее, боролись за места у окон и завоевывали их. Лежали наготове пакеты для тех, кому могло стать плохо;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75