..Но нет, не будет, не будет этого, не будет никогда...Из дома на небольшое крыльцо вышел улыбающийся старик с палкой. Он ничего не говорил, стоял молча, неподвижно, только улыбался и, видимо, просто ждал, когда его увидят, когда на него обратят внимание.— Иван Степанович! — неожиданно заорал Халандовский, увидев наконец старика. — Что ж ты молчишь?!— А чего говорить-то? Я здесь, вы здесь, значит, все в порядке, значит, жизнь идет своим ходом.— Гостей примешь?— А куда ж я денусь...— Место найдется?— Как не найтись... Дом-то пустой.— И музыка будет? — продолжал куражиться Халандовский.— Если привезли, значит, будет. Как же без музыки-то...— Ты говоришь — дом пустой, — спохватился Халандовский. — Что, никого не осталось?— Никого, Аркаша, никого... Да и я, похоже, ненадолго задержался...— Не надо, Иван Степанович! Не надо, — строгим голосом проговорил Халандовский. — Так нельзя.— Не буду, — вздохнул старик. — Проходите в дом-то... Чего тут толочься.— Спасибо, пройдем. — Халандовский, ухватив Пафнутьева за рукав, подволок к старику: — Знакомься, Иван Степанович, это потрясающий человек, необыкновенного мужества и порядочности. Его зовут Павел Николаевич. А фамилия ему — Пафнутьев.— Очень рад... Иван Степанович, — старик протянул руку, и Пафнутьев с удивлением обнаружил, что его первые впечатления были ошибочны — рука оказалась необыкновенно сильной и твердой.— А это наш юный друг Андрей. Тоже замечательный человек. Как говорится, без страха и упрека. Я совершенно уверен — вы понравитесь друг другу.— Уже, — сказал старик, продолжая улыбаться широко и беззлобно.Когда Пафнутьев прошел наконец на веранду, он с удивлением увидел, что стол почти накрыт — Халандовский легко и весело опорожнил сумки, прихваченные в пафнутьевской обесчещенной квартире.Тут же за круглым столом под абажуром с кистями и расселись. За этим столом легко могли бы поместиться и еще четверо, но поскольку их не было, то и четверым не было пустовато.— Как доехали? — спросил старик, соблюдая законы гостеприимства.— Спасибо, хорошо, — ответил Халандовский. — А у тебя как здоровье?— Тоже ничего... Держусь.— Глоточек виски?— Не откажусь. Надолго?— Дня на два, на три... А там видно будет. Андрей вот может задержаться подольше... Да, Андрей?— Как получится.— Живите. — Старик сделал широкий жест рукой, давая понять, что гости вообще могут остаться навсегда.— Будем живы! — Халандовский поднял свою стопку.— Дай бог, — откликнулся старик и одним махом выпил свою долю. Посидел, помолчал. — Самогоном отдает. А вообще — ничего.— А самогоном не балуешься? — спросил Халандовский.— Отбаловался.— И правильно. Не надо. Пусть другие. Которые еще не напились. Которым еще пить и пить.— И на здоровье, — ответил Иван Степанович.— Побудем мы у тебя маленько, а?— Побудьте, — спокойно ответил старик.— Гости часто навещают?— Нет.— Редко? — продолжал допытываться Халандовский.— Вообще не навещают. Некому.— Какой-то ты усталый, Иван Степанович.— Я не усталый. Я старый.— Ну хоть нас-то ты немного любишь?— Немного есть. — Старик помолчал, глядя в пространство сада, что-то взял со стола закусить, потом успокаивающе похлопал Халандовского по руке. — Не переживай, Аркаша. Я в порядке. Раньше как выпивка действовала... Песни, пляски, женщины... Да? А сейчас хочется сесть в уголок и затаиться. И затаиться, — повторил Иван Степанович, словно проверяя себя, утверждаясь, что все сказал правильно.— Мы не будем буянить. У нас сегодня тихие игры. Можно даже сказать — задумчивые. Павлу Николаевичу надо с одним человечком поговорить, — Халандовский кивнул в сторону Пафнутьева.— Надо — значит, надо.— Тихий уголок найдется?— А здесь все уголки тихие. Выбирай.— Я заметил у тебя в саду, под яблоней... Столик, скамейка, не возражаешь?— Беседуйте. — Старик опять сделал широкий жест рукой. — Была бы польза.— Будет польза, — уверенно сказал Халандовский. — Андрей, — он посмотрел на часы, — нам пора. Едем на станцию встречать нашего человечка. Приедет на электричке. Да, Паша... Ты заглянул в те обгорелые бумаги, которые у олигарха похитил?— Заглянул.— И что?— А я ни фига в них не понял, — простодушно ответил Пафнутьев. — Понимаешь, к ним надо быть готовым, надо знать суть событий. Тогда они заговорят. Чую, что бумаги хорошие — цифры, даты, подписи, всевозможные оговорки, уточнения... Речь о миллионах.— Долларов? — уточнил Халандовский.— Разумеется.— Другими словами, он не зря засуетился?— Не зря.— Отдашь ему бумаги?— Не отдам. — Пафнутьев упрямо наклонил голову. — Я их подобрал на месте преступления и приобщил к делу.— Но ты обещал Лубовскому вернуть портфель.— Портфель верну. Вернее, то, что от него осталось.— А что касается бумаг...— Я врал.— Но это нехорошо, Паша.— Я знаю.— Обещай мне, что это в последний раз.— Обещаю.— Тогда все в порядке, — с облегчением произнес Халандовский и направился к воротам. Андрей уже выехал со двора и поджидал его на улице.— Кого встречаем? — спросил Андрей.— Хочешь знать? Скажу. Киллера.— Кого?!— Наемного убийцу. Профессия у него такая. Неплохой, кстати, киллер. Удачливый. На свободе опять же... Он тебе понравится.— Мы собрались кого-то убирать?— Пока нет, — беззаботно ответил Халандовский. — Пока только присматриваемся. Пока только разговоры. Как в песне поется... Разговоры скоро стихнут, а любовь останется. Слышал такую?— Нет. — Андрей покачал головой. — При мне таких уже не пели.— На мой возраст намекаешь?— Ох, Аркадий Яковлевич, — горестно вздохнул Андрей. — Каждый слышит тот намек, который желает услышать.Подошла московская электричка, но Халандовский нужного человека не увидел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88