.. Опять, как и в эпизоде 56-м, все построено на игре слов: слово варэкара означает и «из-за себя» и служит названием морского червячка (ср. эпизод 56-й, прим. 61).

Навзрыд рыдаю, –на свет же не ропщу". Так плакала она, а кавалер из места ссылки в ночь каждую сюда являлся Место, звучащее очень странно: возможно ли, во-первых, каждую ночь являться из места ссылки к дому дамы, а во-вторых, возможно ли самовольно уходить оттуда? Конечно, здесь несомненная натяжка автора ради эффектного положения в эпизоде. Но все-таки необходимо иметь в виду, что ссылка в то время могла означать простое удаление от двора, без лишения свободы и в очень недалекую от столицы местность.

и, на флейте красиво так играя, голосом прекрасным столь жалобно пел песни. Поэтому она, заключенная в сарае этом, что тут он, знала, но свидеться, конечно, не могла. «Как-нибудь все же...»ты думаешь, верно.Печально так это...Не знаешь ты, значит,что есть я – и нет." Так думала она. Кавалер же, не видясь с дамой, бродя вокруг, так пел: "Без толку прихожусюда я... возвращаюсь...Причина все одна:влечет меня желаньетебя увидеть!" 65 В давние времена у кавалера было в провинции Цу поместье, и он, с собою взяв и братьев, и друзей, по направлению к Нанива отправился. На взморье глядя, он увидел, что там суда и – "Тебя, порт Нанива, сегоднявижу я, и в каждойиз твоих трех бухт – ладьи...Не те ль ладьи, что этот свет,гнушаясь им, переплывают?" Все в восторг пришли и домой возвратились. 66 В давние времена кавалер в феврале месяце отправился на прогулку в провинцию Идзуми, захватив с собою друзей. В провинции Коти увидели они гору Икома, облака на которой, то скопляясь, то рассеиваясь, вздымались неустанно. С утра облачно было, днем прояснилось. Снег ярко-белым покровом лежал на ветвях дерев. При виде этого один лишь изо всех тех путников сложил: "И вчера, и сегоднякружитесь вы, облака,и скрываете все...Видно, не по сердцу вамлеса из цветов" Леса из цветов – деревья в снегу, красоте которых завидуют облака.

. XI 67 В давние времена кавалер отправился в провинцию Исэ.Когда он проходил по побережью Сумиёси, в селеньи Сумиёси, уезда Сумиёси провинции Цу, было так красиво, что он сошел с коня и шел пешком. Один из путников сказал, воспевая побережье у Сумиёси: "Дикие гуси кричат,Цветут хризантемы...То – осень, и все жевесной среди всех береговСумиёси прибрежье!" Т. е. лучше всего – лучше даже осенних красот, когда пролетают караваны диких гусей, когда цветут хризантемы, – побережье Сумиёси весною.

Так сложил он, и никто больше стихов не стал слагать По той причине, что услышанное стихотворение показалось всем настолько прекрасным, что никто не отважился выступить со своим.

. 68 В давние времена жил кавалер. Кавалер этот отправился в провинцию Исэ в качестве «охотничьего посла» В то время центральное правительство периодически командировало в провинцию особых «послов», называемых «охотничьими». На обязанности их был отчасти осмотр охотничьих дворцовых дач, а главным же образом ознакомление с административной деятельностью правителей.

. Родительница принцессы-жрицы послала ей сказать В числе служителей знаменитых храмов, помещавшихся в этой провинции, бывали представители царствующего дома.

: «Встреть и принимай его заботливей, чем прочих послов». Так как были то слова родительницы, принцесса-жрица приняла его очень радушно. Утром она отпустила его на охоту, вечером поместила в своем дворце. Во время этих радушных забот они заговорили друг с другом. На вторую ночь кавалер стал уговаривать во что бы ни стало ночью им друг с другом повстречаться. И дама со своей стороны не была склонна к тому, чтобы с ним ни в коем случае не повидаться. Но так как глаз вокруг было очень много, свидеться с ним ей было трудно.Ввиду того, что был он послом главным, она положила его спать невдалеке от себя. Ее покой был здесь поблизости, и дама, дав людям успокоиться, в четверть первую первого часа ночи отправилась к нему. Кавалер с своей стороны не спал, а лежал только, смотря по направлению ее покоев. И видит он при облачной луне тень человеческую: пред ним предстала она, в предшествии младого отрока. Кавалер в сильной радости ввел ее в свою спальню, и оставалась она у него с первой четверти первого часа до третьей четвертого, когда – не успев еще ни о чем с ним переговорить – она вернулась к себе. Кавалер в сильной печали не спал. Рано утром, хоть и был он в тоске, но посылать к ней от себя было неудобно, отчего в волнении он ждал вестей оттуда Любовный кодекс Хэйана требовал обязательно обмена стихотворениями после ночного свидания. Ему первому это было сделать неудобно, так как положение ее особенной огласки не допускало.

. Вскоре после рассвета пришла весть от нее – без слов, одно стихотворение: "Ты ль пришел?Была ль я у тебя?Не знаю, не ведаю я...Был ли то сон, иль явь то была.Спала ль я, иль была бодра?" Кавалер, весь в слезах, сложил такое стихотворение: "Я сам блуждаюво мраке сердца,обуянного тьмой!И сон то был, иль явь –узнаем ввечеру..." Сложив так, он послал ей; сам же отправился на охоту. Хоть и бродил он по полям, сердце ж его было не здесь: он думал, что этой ночью, уложив всех спать, он поскорее с нею встретится. Однако правитель провинции той, бывший также и хранителем храмов Ицука, прослышав, что здесь есть охотничий посол, всю ночь с ним пропировал, так что тот совершенно не был в состоянии с ней встретиться. Когда же рассвело, ему предстояло перейти в провинцию Овари, отчего и кавалер, и дама проливали втайне от всех горькие слезы, но свидеться все ж не могли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34