Река Арун не изменилась.Освещенные единственным фонарем, темные вздымающиеся воды стремительно неслись по Суссексу, с неистовой силой впадая в канал.Женщина пристально всматривалась в пустынный берег, вызывая перед своим мысленным взором мужчину, которого желала, и женщину, которой больше не было, — образ, превращавший ее по-прежнему прелестные черты в маску ненависти.Все это вскоре будет исправлено.— Мисс?Песок приглушил звук шагов констебля. Она не слышала, как он подошел.— Да?Она поспешно надвинула капюшон на глаза, прикрывая лицо.— С вами все в порядке?Она тотчас определила, что его обветренное лицо незнакомо ей, и вздохнула с облегчением.— Конечно, констебль. Со мной все в порядке… просто наслаждаюсь вечерней прогулкой.Он нахмурился:— Я увидел свет вашего фонаря. Такой молодой леди, как вы, не следует гулять в одиночестве у реки ночью.Она чуть не рассмеялась вслух от нелепости его замечания. Ее молодость давно миновала, и она лучше, чем кто-либо иной, знала, что страх проистекает не от одиночества, а от беспомощности.— Вы, безусловно, правы, констебль. Пора возвращаться домой.— Вы живете поблизости?Его густые брови озабоченно нахмурились.— Сразу за теми деревьями, — поспешно ответила она. — Спасибо за заботу, констебль. Спокойной ночи.— Спокойной ночи, мисс.Она ощущала на себе его взгляд, когда шла в сторону своего мнимого дома. В будущем ей следует быть осторожнее. Поднявшийся ветер освежил ее раскрасневшиеся щеки. Ей хотелось опустить капюшон, чтобы ветер растрепал ее волосы и вернул ей ощущение жизни. Но риск был слишком велик. Ее пальцы стиснули накидку, прижимая ее к голове. Но одна упрямая прядь выбилась и вызывающе затрепетала на ветру. Только луна стала свидетельницей того, как она отливала ярко-красным цветом.
— Мы должны поговорить. — Ариана побледнела, глаза ее покраснели от долгой бессонной ночи. Сколько раз она спорила с Трентоном, умоляя его сказать ей, что его тревожит. Но тщетно.Яхта неслась, подгоняемая сильным ветром, остров Уайт постепенно исчезал из вида, по мере того как они приближались к английскому побережью.— Трентон… пожалуйста.Он не разговаривал с ней после их столкновения на берегу и молчал до сих пор, когда они этим утром покинули Уайт. Он стоял у перил яхты, устремив взгляд в одну точку.Ариана глубоко вздохнула, решившись на прямой разговор:— Может, я напомнила Ванессу вчера вечером больше, чем обычно, или ты просто вспомнил ее.Трентон медленно повернулся:— Ты не похожа на Ванессу… никоим образом.Обрадовавшись, что муж наконец-то ответил, Ариана поднялась и встала рядом с ним.— Тогда почему ты назвал меня ее именем?— Не могу объяснить этого. На долю секунды я увидел ее.— Почему? Это каким-то образом связано с тем, что я сделала или сказала?— Прекрати, Ариана. — Он отвернулся и задумчиво посмотрел на Солент. — Я не готов к этому разговору… Пока сам не все понимаю. — Губы его мрачно сжались. — Я оказался в невыносимом положении — мне часто приходится размышлять, что реально, а что выдумано.— Ты любил мою сестру? — не подумав, Ариана выпалила вопрос, не связанный с предшествовавшим разговором, сама удивилась своей бестактности и пожалела, что не может взять свои слова назад. На этот раз она боялась не гнева Трентона, а его откровенности.— Нет, — тотчас же решительно ответил он. — Никогда.Ариана почувствовала острое до боли облегчение.— Я рада, — прошептала она, затем прислонилась к перилам и всмотрелась в воду. — Интересно, где сейчас Одиссей.Трентон резко повернул голову и с изумлением посмотрел на нее.— Вот как? Тебя не волнует мое душевное состояние и ты не боишься моей предполагаемой склонности к жестоким поступкам? Ты только хочешь узнать о моих чувствах к Ванессе?— Сейчас, да. Я знаю, что ты не убивал ее. А теперь еще стало известно, что и не любил ее. Остальное ты расскажешь, когда будешь готов. И надеюсь, что это скоро произойдет, потому что мне больно видеть, как ты страдаешь.Мускулы на челюсти Трентона судорожно дернулись, и он резко привлек Ариану к себе.— Ты меня унижаешь.— Я люблю тебя.— Тогда мне жаль тебя, туманный ангел. — Он прижался губами к ее волосам. — Но, Боже, помоги мне, ты нужна мне. И я слишком большой эгоист, чтобы убедить тебя разлюбить меня.— Ты не смог бы убедить меня, если бы даже попытался. К тому же, — напомнила она и улыбнулась, — не ты ли просил дать тебе время?— Время не может излечить все раны. Ты никогда не задумывалась над тем, что я, возможно, неизлечим?— Задумывалась. Но отбросила эту мысль.Он сосредоточенно посмотрел на нее:— Мне нужно многое решить.— Тогда я предлагаю тебе начать в Броддингтоне. Мы будем там через час.— Через час, — глухо повторил он.— Трентон, — сказала Ариана, — призраки прошлого ждали шесть лет. Они смогут подождать и дольше… до тех пор, пока ты не будешь готов сразиться с ними.— Тебе не кажется, что уже настало время, я подготовил себя? — спросил Трентон, и лицо его застыло. — Надеюсь, ты понимаешь, на что ты обрекаешь себя, Ариана.Она коснулась его щеки:— Боль — твоя, риск пусть достанется мне. Глава 17 Прислонившись к закрытой двери, Трентон осматривал пустую гостиную. Эта была та же комната, которую они с отцом спроектировали много лет назад, тот же приют, где они работали, делали наброски, беседовали. Здесь больше, чем где-либо еще в Броддингтоне, Трентон мог погрузиться в воспоминания, встретить прошлое во всеоружии.Он достаточно долго откладывал — прошла уже целая неделя с тех пор, как они покинули Спрейстоун. И ни разу Ариана не поторопила его, требуя ответов, она фактически оставила его один на один с его мыслями, а сама проводила дни в саду, что-то лихорадочно записывая, возможно, свои новые открытия в области природы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112