Я надеюсь доказать, что он стал жертвой заговора, члены которого действовали бесчестно по причинам, которые я назову.
Кенилворт склонился к Коби и прошептал ему на ухо:
— Что за чушь насчет заговора? Он мухлевал в карты. Вот где бесчестие. Что этот бумагомаратель себе позволяет?
— Разбрасывает грязь в надежде, что к кому-нибудь да прилипнет, — прошептал Коби в ответ.
После этого сэр Альберт продолжил излагать свою версию событий, происшедших в Маркендейле. Коби в очередной раз взглянул на зрителей и заметил среди них Хендрика Ван Дьюзена. Ему-то как удалось билет достать?
Коби не знал, что в зале суда находится еще один из его знакомых. Уокер подкупил одного из приставов и теперь тайком наблюдал и за процессом, и за мистером Дилли. Мистер Дилли, как обычно, был невозмутим. Он и бровью не повел, когда сэр Альберт закончил свою речь и вызвал сэра Рэтклиффа.
По залу прошел шумок. Даже судья проявил неожиданное любопытство, очнувшись от полудремы. Сэр Рэтклифф производил впечатление «благородного баронета», как впоследствии окрестила его пресса.
Сидящие в зале светские дамы достали свои лорнеты. Виолетта обратилась к Дине громким «театральным» шепотом:
— Вылитый жулик. И что в нем нашла Сюзанна Уинтроп?
Он держался решительно, но скромно, и его манеры были безупречны. Когда у него спросили, зачем он подписал признание, если был невиновен, сэр Рэтклифф взглянул на судью, а затем на присяжных, и печальным голосом ответил:
— Я понимал, что репутации его королевского высочества принца Уэльского будет нанесен непоправимый урон, если станет известно, что он был банкометом в азартной карточной игре. Как верный слуга короны, я счел своим долгом пожертвовать собой, чтобы спасти его доброе имя.
— В таком случае, — воскликнул сэр Альберт, — зачем вы подали иск и потребовали вызвать в суд принца Уэльского, предав гласности его участие в азартной игре?
Сэр Рэтклифф принял столь горделивый вид, что Коби еле удержался от смеха. Однако некоторые из присяжных смотрели на «благородного баронета» с сочувствием.
— Потому что меня уверили, что если я подпишу признание, все это останется в тайне, и моя репутация, как и репутация принца Уэльского, не пострадает. Представьте себе мой ужас, когда я узнал, что по вине одного из ответчиков, мистера Джейкоба Гранта, эти события стали известны всему Лондону, и я столкнулся с всеобщим осуждением. Хуже того, я мог лишиться своего места в парламенте. Мне пришлось действовать, чтобы спасти свою честь.
Сэр Дарси Спенлоу вскочил на ноги.
— Ваша честь, — обратился он к судье. — Я требую вычеркнуть обвинение в адрес мистера Гранта из протокола. Это ничем не подкрепленные слухи.
Судья кивнул.
— Предупредите своего клиента, сэр Альберт, — сурово произнес он, — чтобы впредь он отвечал по существу.
— Конечно, ваша честь. Позволите продолжать?
— С этим условием.
— Скажите, сэр Рэтклифф, каково было достоинство фишек, с которыми вы играли?
— От пяти шиллингов до десяти фунтов.
Сэр Альберт повернулся к присяжным.
— От пяти шиллингов до десяти фунтов, — торжественно повторил он. — В таком случае сумма вашего выигрыша ничтожна в сравнении с размерами вашего состояния.
— Это правда, сэр.
— То есть, если игрок мошенничает, он лишь попусту рискует своей репутацией?
— Именно так. Игра не стоит свеч. Значит, вы понимаете, как я был удивлен, когда меня обвинили в столь бессмысленных действиях.
Некоторые из присяжных закивали в знак согласия. Если бы решение выносилось сейчас, не было сомнений, кто стал бы победителем.
Дина тоже пришла к выводу, что сэр Рэтклифф держится неплохо. Он подробно объяснил свою манеру игры, сказав:
— Да, я клал фишки на карты, на которые ставил, но никогда не перемещал их после окончания игры, чтобы уменьшить или увеличить свои ставки.
После этого возникло еще несколько острых моментов. Было упомянуто о краже бриллиантов. Сэр Рэтклифф подтвердил, что эта потеря сильно его расстроила и отразилась на его поведении во время игры, что и могло повлечь за собой ложное обвинение.
Под конец был задан прямой вопрос:
— Виновны ли вы, сэр Рэтклифф Хинидж, в мошенничестве во время игры в баккара?
Он громким и твердым голосом ответил:
— Нет, не виновен.
— Правдивы ли выдвинутые против вас обвинения?
— Нет. Я считаю, что они были сфабрикованы тем же человеком, который рассказал всему Лондону о происшедшем в Маркендейле.
В целом сэр Рэтклифф произвел благоприятное впечатление на присяжных. Сэр Альберт, по слухам, даже надеялся, что ответчики сдадутся без боя, решив, что их дело проиграно.
По возвращении домой Дина сказала мужу:
— Не думаю, что разбирательство продлится долго или что появятся сомнения в виновности сэра Рэтклиффа, как бы он ни хитрил.
— Можешь быть уверена, — с циничной улыбкой ответил Коби, — адвокаты сумеют растянуть этот процесс, ведь так они отрабатывают свои гонорары. А что до сэра Рэтклиффа, его доводы показались присяжным весьма убедительными. Я слышал, что сэр Альберт убежден в невиновности своего клиента и искренне верит, что мы сговорились, дабы очернить его в глазах принца.
Дина вздрогнула.
— Я беспокоюсь, — пробормотала она, — о тебе и остальных. Особенно о тебе. Как ты думаешь, они станут спрашивать о краже бриллиантов Хиниджа?
Коби покачал головой.
— Вряд ли. Не тревожься, любовь моя.
Но Дина продолжала тревожиться.
На следующее утро светские дамы явились в новых туалетах. Дина была очаровательна, и большинство присяжных мысленно согласились с Коби: да, столь юное и невинное создание не может быть женой негодяя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62