Когда она вернулась, он спросил:
— Вы живете неподалеку?
— Нет, я направляюсь в Лондон. — Макси подняла шляпу и заплечный мешок. — Спасибо за угощение — В Лондон? — ошеломленно переспросил Робин. — И вы всерьез намерены пройти веси этот путь пешком? Без сопровождающих?
— А что такого? До Лондона всего двести миль. Через две недели я буду там. До свидания.
Макси надела шляпу, низко сдвинув ее на лоб, чтобы она прикрывала ее ясные карие глаза.
Робину хотелось сказать, что прикрывать шляпой такое прелестное лицо — преступление, но он удержался. Поначалу он подумал, что это просто озорная девчонка, которая надела одежду брата. Но когда она сняла свою нелепую шляпу, у него перехватило дыхание.
Максима, то есть Макси, была поразительно красива той экзотической красотой, которая иногда встречается у детей, рожденных от смешанного брака. Нежные черты ее лица были почти английскими, но смуглая кожа, блестящие черные волосы и оригинальный овал лица говорили о примеси совсем другой крови. Такое лицо невозможно забыть.
Но дело было не только в красоте. Еще больше Робина привлекали прямота, надежность и сила этой девушки, которые чувствовались в каждом ее слове и жесте. При виде Макси Робина захлестнули давно подавленные чувства. Они бились в его груди, как бьется о плотину лед, раскалываемый весенним паводком. И нельзя сказать, чтобы это было очень приятное ощущение.
Но при всем своем смятении Робин отчетливо понимал одно: он не должен позволить этой удивительной девушке уйти из своей жизни.
Он быстро собрал остатки еды, перекинул сумку через плечо и догнал Макси.
— Конечно, расстояние до Лондона преодолимо, — сказал он, — но для одинокой женщины дороги небезопасны.
— Пока что со мной не приключилось ничего плохого, — ответила Макси. — Никто, кроме вас, не догадался, что я женщина, и уж я постараюсь больше ни на кого не падать.
— Юноше тоже грозит опасность. — Глядя на Макси сверху вниз, Робин только сейчас осознал, какая она миниатюрная; ростом она была не больше пяти футов, но так пропорционально сложена, что это можно было заметить, только стоя рядом с ней. — Более того, некоторые джентльмены удачи предпочитают мальчиков.
Макси метнула на него быстрый взгляд. Благовоспитанная девица даже не поняла бы, о чем он говорит, но Макси поняла. Видно, она не так уж наивна.
— Здесь, на севере Англии, сравнительно тихо, но чем ближе вы будете подходить к Лондону, тем опаснее дороги.
К этому времени они вышли на большак и повернули к югу.
— Я сумею себя защитить, — резко ответила Макси, которой надоело слушать про грозящие ей опасности.
— Ножом?
Она бросила на него вопросительный взгляд.
— Вы ведь упали на меня с размаху, а рукоятку ножа никак не спутаешь с человеческим телом, — объяснил Робин. — Особенно с мягким женским телом.
— Да, у меня есть нож, и я умею им пользоваться, — сказала Макси предостерегающим тоном.
— Но если на вас нападет банда, нож вам не поможет.
— Я не собираюсь ввязываться в побоища.
— У вас может не быть выбора, — сухо сказал Робин.
Наступило холодное молчание. Макси делала вид, что не замечает его присутствия, а Робин ломал голову, как ему поступить. Хотя он познакомился с этой девушкой только час назад, он уже достаточно разобрался в ее характере, чтобы понять, что переубедить ее не удастся. Она была из тех людей, которых непросто заставить изменить раз принятое решение.
Может, она и доберется до Лондона без осложнений, но скорей всего попадет в беду. Даже если бы Макси не произвела на него такого сильного впечатления, Робин никогда не позволил бы женщине, да еще такой маленький, предпринять подобное путешествие.
Вывод был очевиден.
Когда они достигли границы Вулверхемптона и деревья стали редеть, он сказал:
— Мне ничего не остается. Как джентльмен, я обязан проводить вас до Лондона.
— Что? — Макси резко остановилась и уставилась на него. — Вы что, с ума сошли?
— Ничего подобного. С моей стороны было бы просто неблагородно позволить молодой женщине путешествовать одной в чужой стране. — Робин наградил ее одной из самых убедительных своих улыбок. — А потом мне все равно нечего делать.
Макси не знала, возмущаться ей или смеяться.
— По какому праву вы называете себя благородным джентльменом? — спросила она.
— Джентльмены ведут праздную жизнь. Поскольку я не работаю, значит, я джентльмен. Макси рассмеялась.
— Какую чушь вы несете: такая логика не убедит и младенца. Но даже если вам не надо работать, неужели вы можете позволить себе с бухты-барахты отправиться в путешествие?
— Конечно, могу. Я уже отправился.
Макси оценивающе посмотрела на спутника. Хотя он был на голову выше, он не казался способным защитить ее от нападения: уж слишком он был изящно сложен.
— На вид вы не только безобидны, но и совершенно бесполезны, — сказала она и двинулась дальше. — Скорей уж мне придется защищать вас, чем наоборот. Я много путешествовала по дорогам и умею о себе позаботиться. Мне не нужен сопровождающий, как бы благородны ни были ваши намерения.
Увидев на его лице улыбку, она сказала напрямик:
— Откуда мне знать: может, вы для меня представляете большую опасность, чем какие-то гипотетические разбойники?
На его подвижном лице отразилась глубокая обида.
— Леди мне не доверяет?
— А с чего бы мне вам доверять? — Макси качнула головой. — Вы случайно не актер? Вы все время играете какую-то роль, и актеры часто оказываются без работы.
— Мне приходилось играть много ролей, — признался ее спутник, — но не на сцене.
Да, это очевидно: если бы он выступал на сцене, он имел бы огромный успех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116