Присутствующие хохотали. Кто-то сунул ему колоду карт, со всех сторон сыпались шутки, посетители без конца махали трактирщику пустыми кружками.
Под конец Робин вытащил из носового платка ромашку и с поклоном преподнес ее жене трактирщика. Представление было превосходным: Робин сопровождал трюки смешными комментариями, но избегал вольностей, которые могли бы насторожить консервативных селян.
Макси с некоторым огорчением наблюдала представление, думая, что Робин опять стал чужим. Близость, которая возникла между ними в тот вечер, когда она рассказала ему про себя, и сохранилась на следующее утро, исчезла без следа, как только они отправились в путь. Слава Богу, следующий день прошел безо всяких происшествий. Они много шутили и смеялись. Они даже проспали следующую прохладную ночь, прижавшись друг к другу, но при пробуждении не дали воли никаким порывам страсти.
Все это было очень приятно и безобидно. Но Макси хотелось узнать побольше о том сложном человеке, который скрывался под маской легкомыслия. Ей хотелось больше знать о трудных дорогах, которые он прошел до встречи с ней.
Окончив представление, Робин подошел к Макси, сидевшей за столиком в углу.
— Все в порядке! — объявил он. — У них наверху есть свободная комната на двоих. Вдобавок они обещали за четыре пенса накормить нас ужином и завтраком и дать возможность принять горячую ванну.
— Замечательно! А что вам за это придется делать?
— Дать за вечер два представления. А потом, — с удовольствием добавил Робин, — горячая ванна!
— Жизнь превосходна, — серьезно проговорила Макси.
— Вот именно!
На минуту ей показалось, что в его глазах промелькнул тот, другой Робин, но он только сказал:
— А теперь надо найти главного гуртовщика и попросить у него разрешения идти вместе с ними. Они выходят в семь утра.
Макси скривилась.
— Мы даже не успеем насладиться благами цивилизации.
— Ничего, — засмеялся Робин. — Кому на месте не сидится, тот хоть добра не наживет, зато научится вертеться.
Макси тоже засмеялась и последовала за ним во двор. Что ж, посмеяться вместе тоже приятно.
Макси опустилась в лохань с горячей водой, содрогнувшись от такого острого упоения, что пуританский пастор немедленно пригрозил бы ей адским пламенем за услаждение плоти. Все эти дни ей едва удавалось ополоснуться в холодном ручье, и настоящая ванна доставила невыразимое блаженство.
Распарившись до красноты, Макси смыла мыльную пену с волос и с сожалением вылезла из лохани. Лохань стояла за ширмой, но все равно Макси считала, что ей надо вытереться и одеться к тому времени, когда Робин вернется после второго представления.
А что, если бы он застал ее в лохани: Макси представилась чрезвычайно эротическая сцена. С горящими щеками она энергично растерлась полотенцем. Нет, ножом надо пырнуть не Робина, а саму себя!
Макси наблюдала его первое представление и смеялась вместе со всеми. Потом она пошла к себе наверх и выстирала свою и Робина одежду. Сейчас она сушилась на стуле перед горящим камином. Им пришлось заплатить еще два пенса за уголь, но зато утром они смогут надеть все чистое и сухое.
Макси надела сорочку. Какое блаженство — ощущать на коже мягкий чистый муслин, какое блаженство, что ее грудь свободна от тугой повязки. Хоть одну ночь она поспит, как настоящая женщина, ну а уж утром опять придется натягивать брюки и башмаки.
Макси села на пол перед огнем и принялась расчесывать и сушить свои густые волосы — дело трудное и долгое. Кругом было тихо, только изредка снизу доносились взрывы смеха и порой снаружи раздавалось мычание. С тех пор как она встретила Робина, Макси впервые осталась совершенно одна, и это тоже было приятно. Но она призналась самой себе, что не наслаждалась бы так уединением, если бы не знала, что Робин скоро придет.
Макси попыталась представить себе, что ее ждет в Лондоне. За прошедшие дни ее решимость узнать правду о смерти отца и добиться наказания виновных, если его убили, ничуть не ослабла. Но в то же время она боялась правды. Она любила отца, несмотря на его недостатки, но ей не хотелось узнать о новых его проступках. Если же виновным в его смерти окажется лорд Коллингвуд, Макси об этом будет очень сожалеть, хотя это сожаление не помешает ей выполнить свой долг.
Легче жить сегодняшним днем, этим путешествием, которое приняло такой странный, как бы подвешенный во времени и пространстве характер. В прошлом было горе, в будущем предстояли трудные решения — и не только относительно смерти отца. Нужно решать, что ей делать с собственной жизнью.
Макси перестала расчесывать волосы, опустила руки и задумалась о Робине. Хотя вначале она отвергала его общество, без его помощи она бы пропала. Он многое для нее сделал, и врожденное чувство справедливости говорило Макси, что и она должна что-то для него сделать — хотя бы из благодарности.
Проще всего вознаградить его, отдавшись ему. Это будет очень приятно, а чай из трав предотвратит беременность. Но Макси боялась, что физическая близость превратит ее смешанные чувства к Робину в любовь. Она не хотела, чтобы к горю об отце прибавилась еще боль безответной любви. К тому же весьма возможно, что Робин отвергнет ее дар. Его явно к ней тянет, но, кажется, у него тоже есть сомнения.
Макси усмехнулась и опять принялась расчесывать волосы, протягивая каждую длинную черную прядь так, чтобы она распушилась в тепле камина. Она напоминала себе кошку, которая все время оказывается не с той стороны двери. Ей никогда не нравилось быть предметом плотского вожделения. Теперь же она обнаружила, что ей не так уж нравится быть предметом бесплотной дружбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116