Но все же…
— Признаю, эта мысль довольно заманчива, но я не могу представить нашу семейную жизнь. Между нами очень мало общего, и, хотя в прошлом мне приходилось жить кочевой жизнью, я вовсе не желаю кочевать до конца своих дней.
— Я тоже. Уверяю вас, что крышу над головой я вам обеспечу. — Робин усмехнулся. — Я вовсе не такой безалаберный человек, каким кажусь., — Робин, посмотрите на меня. Почему вы хотите на мне жениться? Вы ни разу не произнесли слово «любовь».
Он закрыл глаза, и его лицо передернула горестная судорога.
— Я многое могу вам обещать, Канавиоста: достаток, верность, заботу. Но любовь? Похоже, я не могу полюбить по-настоящему. Пожалуй, лучше мне не обещать любви.
Такой боли Макси не испытала даже тогда, когда умер отец. От этой мучительной, отчаянной честности на глаза навернулись слезы. Но она не заплакала, а подняла к губам его искалеченную левую руку, поцеловала и прижалась к ней щекой.
— Вы решили жениться на мне, потому что у вас отняли Мэгги?
— Нет, не поэтому. — Робин открыл глаза и сжал ее руку. — Мэгги тут ни при чем. Я был к ней очень привязан и навсегда сохраню это чувство, но я не пытаюсь подменить ее вами. — На его красивом лице — не то ангела, не то пройдохи — мелькнула усмешка. — Вы слишком яркая личность, чтобы вас можно было с кем-нибудь спутать.
Макси была в недоумении: как все это понимать?
— Забота и верность стоят немало, даже, я бы сказала, играют первостепенную роль в браке. Но разве их достаточно?
— Не забудьте про физическое влечение. — Робин потянул Макси за руку и заставил лечь рядом. — Когда вы рядом, я ощущаю его непрестанно. С первого дня нашего знакомства.
Робин повернулся и обнял ее. Их губы встретились, и Макси показалось, что ее тело растворяется в жидком огне. Робин и раньше целовал и ласкал ее, но его всегда сдерживали какие-то сомнения. Сейчас все было иначе. Он целиком был сосредоточен на ней, на ней одной.
Макси отвечала на его поцелуи с жаром накопившегося в ней неудовлетворенного желания. Драматические события этой ночи снесли все барьеры, и их чувства сплелись так же тесно, как и их тела. Какое-то время оба были в таком упоении, что не задавали себе никаких вопросов, целиком отдавшись радости первооткрытия. Как страшно и мучительно ни было прошлое Робина, какое отчаяние ни омрачало его настоящее, какая неопределенность ни витала над его будущим, Макси любила этого человека.
Он целовал ее шею, потом спустил рубашку с плеч, обнажил ее груди и приподнял их своими ладонями.
— Как они прекрасны! Само совершенство! Он опустил лицо в ложбинку, которую сам же создал, и Макси восхитил контраст между ее темной кожей и его светлыми волосами. Но тут он стал кончиком языка ласкать ее сосок, и она забыла про контраст, забыла про свои сомнения, забыла про все — с ней осталось только чистое пламя желания.
Ее пальцы скользили по его спине, вдоль шрамов, оставленных кнутом. Когда-нибудь она попросит его рассказать, откуда они взялись, и шрам от пули, и искалеченные пальцы. Она хочет знать про все то страшное, через что он прошел и что могло окончиться его гибелью до того, как судьба даровала им встречу. Но не сегодня — Боже, какое блаженство! — нет, не сегодня.
Вдруг Робин рывком отстранился от нее и уткнулся лицом в подушку.
— Поддаться страсти слишком легко, — прерывисто пробормотал он. — В таком состоянии нельзя принимать серьезные решения.
Вцепившись в одеяло, Макси смотрела в потолок и пыталась вернуть себе самообладание. Ну почему ей не встретился эгоист, который думает только о собственном удовольствии?
Но эгоиста она не полюбила бы, и она четко произнесла:
— Это как понимать — очередной приступ угрызений совести?
— Точно, — ответил Робин, поднимая с подушки лицо, искаженное насмешкой над самим собой.
Он нежно натянул ей рубашку на плечи. На секунду его ладонь задержалась на ее груди, но он тут же ее отдернул, пальцы сжались в кулак.
— Вы удивительная женщина. После всего, что я вам наговорил, другая бы билась в истерике.
— Поверьте, я к этому очень близка.
Все еще дрожа от пережитого, она перекатилась на живот и подперла голову рукой так, чтобы смотреть ему в лицо.
— Ваше предложение руки и сердца — как его воспринимать? Вы сделали его всерьез?
— Абсолютно. — В глазах Робина еще тлела с трудом подавленная страсть.
Макси на минуту прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Ей хотелось сказать Робину, что она любит его, но она не смела — в ее памяти были свежи его мучительные, слова о неспособности любить. Кроме того, ей не хотелось, чтобы в случае, если при свете дня он пожалеет о своем предложении, у него возникло чувство вины еще по одному поводу.
Может быть, именно брак с Робином и был той пугающей бездной, которая открылась ей, когда она попыталась заглянуть в свое будущее? Макси подумала про Лондон, и ее обуял страх. Но она уверилась, что этот страх не имел отношения к Робину. Скорее он напоминал ей стену огня, через которую надо пройти, чтобы попасть в будущее.
Стараясь подавить невольный озноб, она сказала:
— Вы правы: в таком состоянии нельзя принимать серьезные решения. Сначала я должна узнать, что случилось с отцом. И вам тоже надо разобраться в себе.
Робин нагнулся над ней и легонько поцеловал в лоб.
— Я постараюсь это сделать побыстрее. Во всяком случае вы мне не отказали. — Он стал навивать прядь ее волос себе на палец. — Наверное, я веду себя как сумасшедший, но, уверяю вас, я никогда не был так счастлив, как во время нашего путешествия. Я все время думал: хоть бы оно никогда не кончалось! Но теперь, когда я понял, что окончательный ответ получу только в Лондоне, мне хочется быстрей добраться туда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116