Если вы хотите, чтобы они поверили в ваш маскарад, не устраивайте сцену посреди улицы.
К ним действительно приближалась группа местных жителей, которые смотрели на них с живейшим интересом. Однако это не остановило бы вспышку Макси, если бы она не перехватила взгляд Робина. В глубине его голубых глаз она увидела бездонный мрак. Это были глаза человека, который в своей жизни видел больше тьмы, чем солнечного света.
Она поняла, что он старше, чем кажется: ему, должно быть, уже за тридцать. Перед ней был незнакомый и опасный человек.
Прежде чем она успела что-нибудь предпринять, Робин крепко взял ее за руку и повел по улице на окраину деревни. Когда они проходили мимо местных зевак, одна пожилая женщина сказала:
— Слушай, Дейзи, кажись, этот джентльмен — наш…
— Вовсе нет, — оборвал ее Робин, одновременно ослепительно улыбнувшись старухе, отчего та растаяла, и, не вступая в разговор, поволок Макси дальше. Позади них слышались оживленные голоса.
Кипевшая от негодования Макси даже подумала, не позвать ли на помощь, но тогда придется давать бесконечные объяснения. А Робин с его богатой фантазией все равно сумеет выкрутиться. К тому же она его вовсе не боялась. Скорее он должен опасаться ее.
Как только деревня скрылась из виду, Макси остановилась и вырвала у него руку.
— Эта ваша выходка разрешила все мои сомнения, — выпалила она. — Такой наглости и бесцеремонности….
— Вы совершенно правы, я веду себя с вами бесцеремонно, — с металлом в голосе сказал Робин. — Но я намерен сопровождать вас до Лондона, и советую вам с этим смириться.
Макси схватилась за нож, но Робин поймал ее руку. Он держал ее не очень крепко, но вырваться она не могла.
— Не надо, Максн, — сказал он, глядя ей прямо в глаза — Вы решительная и независимая женщина — за всю жизнь я знал только одну такую, но вы пустились в путешествие по незнакомой вам и изобилующей опасностями стране. Кроме обычных грабителей, по ней шастают демобилизованные голодные солдаты, которые не могут найти работу, крайне настроенные радикалы, которые хотят свергнуть правительство, и Бог знает кто еще. Может быть, вам и повезет и вас никто не тронет, но это маловероятно. Уверяю, со мной вы будете в большей безопасности.
За несколько последних минут ее мнение о Робине изменилось. Макси больше не считала его слабосильным болтуном, и ей уже не хотелось вступать с ним врукопашную. Кажется, он искренне хочет взять на себя миссию ее защитника. Может быть, у него есть и другие, менее благородные намерения, но Макси не раз приходилось отражать попытки обольщения, и вряд ли Робин попробует взять ее силой. Если этому проходимцу понадобится женщина, ему стоит только, проходя по деревне, ослепительно улыбнуться — и все селянки пойдут за ним толпой, как мыши на кусок сыра.
Так окончательно и не решив, будет ли она делать повторные попытки сбежать от Робина, Макси сказала:
— Хорошо, мистер Андервилль; я готова смириться с вашим обществом, по крайней мере, на ближайшее время. Только не вздумайте распускать руки — это вам дорого обойдется.
— Да что вы, я скорей суну руку в клетку к тигру! Лицо Робина посветлело, и перед Макси опять стоял тот лениво-обаятельный бездельник, которого она встретила в лесу. Но она не забудет тот мрак, что увидела в его глазах.
Когда он отпустил ее руку, Макси невольно спросила:
— А кто была другая решительная женщина? Он широко улыбнулся.
— Моя старая приятельница. Вам бы она понравилась.
— Сомневаюсь.
Они двинулись дальше по дороге. До наступления темноты оставался еще по крайней мере час, и они успеют пройти еще несколько миль.
— Надеюсь, если нам не попадется какой-нибудь сарай, ваша псевдоаристократическая светлость способна провести ночь под живой изгородью?
— Мне приходилось ночевать и в местах похуже, — ответил Робин. — Например, в тюрьме.
— А вас часто сажали в тюрьму?
Макси подозревала, что в тюрьму Робин попадал не раз, хотя бы за бродяжничество, но не сомневалась, что ему приходилось совершать и более тяжкие проступки.
— Было дело, — признался Робин. — Самая лучшая тюрьма, какую я знал, находится во Франции. Это замок, там прилично кормили и давали хорошее вино, и моим соседом по камере был герцог.
Увидев смешинку в его глазах, Макси решила, что это очередная выдумка. Он и сам понимает, что она ему не верит.
— Да, неплохо. Но если это была лучшая тюрьма, какая же была худшей? Робин задумался.
— Худшая — в Константинополе. Турецкого языка я не знаю, и не умею играть в их карточные игры. Мне было очень скучно. Но зато я там познакомился с весьма интересным китайцем…
И Робин принялся рассказывать дикую и невероятно смешную историю о том, как он умудрился бежать из константинопольской тюрьмы. Да, он, конечно, жуткий пройдоха, но, слушая его, Макси на время забыла свою печаль об отце.
Глава 4
На закате они повстречали семью цыган-жестянщиков, которые направлялись на север. Робин помахал им рукой и крикнул что-то на языке, которого Макси никогда не слышала.
— Вы говорите по-цыгански? — удивилась Макси.
— Говорю, но очень плохо. — Глаза Робина весело прищурились. — Но я хочу купить у них котелок и еще кое-какую посуду, а если разговариваешь с людьми на их языке, они меньше склонны к обману.
Кибитка остановилась, и возница слез с козел. Хотя Робин и сказал, что плохо знает язык цыган, говорил он на нем довольно бегло. Они вступили в оживленную беседу с хозяином кибитки, энергично жестикулируя. Блондин Робин вдруг показался Макси совершенно непохожим на англичанина.
Из кибитки высыпала куча детей, а за ними показалась красивая и ярко одетая женщина с ребенком на руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116