— Видно, вы все еще не принимаете меня всерьез, — беззаботно сказал Робин. У этого человека была на редкость толстая кожа. — Но не вы первая. Ладно, придется питаться всухомятку.
— Господи, что же это делается! — пробормотала Макси. Она прошла мимо постоялого двора, и Робин последовал за ней. Как же от него отвязаться?
Тут ей пришло в голову, что, пожалуй, имеет смысл согласиться здесь остановиться: во время ужина она наверняка сумеет улучить минуту, чтобы сбежать. Пока он ее хватится, она успеет скрыться в каком-нибудь проулке. А завтра пройдет прямиком через поля на другую дорогу, и Робин никогда ее не найдет.
— Ну ладно, давайте съедим чего-нибудь горячего. Только чур я плачу за себя.
Он смотрел на нее смеющимися глазами, и Макси показалось, что он разгадал ее намерения. Придется сделать вид, что она смирилась с его обществом.
Они вошли в трактир и уселись за столик в темном углу, где никто не заметит, что Макси осталась в шляпе. Никакого выбора им не предложили, и они заказали блюдо, что в тот день готовили, — грискин с картошкой. Макси вопросительно посмотрела на Робина, и он объяснил:
— Здесь так называют корейку. Неплохая вещь. Макси положила кусочек грискина в рот и задумчиво разжевала.
— Вы правы. Неплохая. Но и не очень хорошая.
— Не так уж вкусно, но зато все горячее. И что можно ожидать от еды, которая называется «грискин»?
Макси наклонила к тарелке голову, чтобы скрыть улыбку.
— Едала я и похуже. Дикобраза, например, можно съесть, только если уж совсем умираешь с голоду.
За едой она старалась вести себя по-дружески. Это было не так уж трудно, но и имело нежелательные последствия. Сидеть за одним столом с красивым мужчиной, который уделял ей все свое внимание, смеяться его шуткам — все это создавало слишком романтически-интимную атмосферу, которую не могла рассеять даже непритязательная еда. В трактире было так темно, что казалось, будто они тут вдвоем.
Эта мысль укрепила решимость Макси. Ей только не хватало романа с обаятельным бродягой! Она старательно жевала «грискин» и выжидала подходящую минуту.
Робин покончил с едой раньше нее, рассеянно обвел глазами стены и увидел висящие на гвоздях железные головоломки.
— У вас в Америке известны такие головоломки? Нужно разобрать ее на части, а потом собрать. — Робин снял со стены одну головоломку. — Это и в трезвом-то виде не просто сделать, а пьяному и подавно. Иногда разозленные пьянчужки разламывают их ломом.
— Да, такие головоломки есть и у нас в трактирах. Были бы кузнецы, чтобы их выковывать, и выпивохи, которые не прочь развлечься. — Макси проглотила последний кусочек картошки. — А вы, я полагаю, мастер их разгадывать?
— Вы исходите из предположения, что, хотя ни на что путное я не годен, бесполезные навыки у меня в избытке?
Макси невольно улыбнулась.
— Вот именно.
Робин сосредоточенно разглядывал головоломку. Она напоминала колокол, внутри которого помещались переплетенные круги и треугольники.
— Видно, я слишком давно не посещал трактиры. Даже не могу попять, какие части можно разнять.
Поглядев на головоломку, Макси заметила, что пальцы на левой руке Робина все в узлах, словно от множества переломов. Руки Робина были очень изящные, и он весьма выразительно ими жестикулировал — скорее как житель континента, а не англичанин. Жаль, что левая рука так сильно искалечена — тем более если учесть, что он левша.
Макси присмотрелась к пальцам Робина. Как странно расположены следы переломов — через одинаковые промежутки, словно кто-то ломал их нарочно. Пытка? По спине Макси пробежал холодок. Может быть, разозленный муж таким образом отплатил ему за наставленные рога?
Макси протянула руку через стол и взяла железку.
— Она напоминает мне головоломку, которую у нас называют «дьявольское стремя», только эта посложнее. Вот эти части, по-моему, должны разниматься.
Макси крутанула какую-то деталь головоломки направо, потом налево — и та распалась на три части.
— Ну и кто из нас обладает бесполезными навыками? — ухмыльнувшись, спросил Робин.
— Разобрать головоломку — это полдела. Еще труднее ее собрать. — Макси пододвинула к Робину куски головоломки. — Спорим на шесть пенсов, что вы не сумеете ее собрать за то время, пока я схожу в туалетную комнату.
— Спорим.
Робин взял в руки треугольник и кольцо и попытался их соединить.
"Пора!» — подумала Макси. Ни один мужчина не захочет быть побежденным женщиной в таком деле. Этой глупой головоломки Робину хватит на добрый час.
Макси вышла из-за стола, держа заплечный мешок перед собой, чтобы Робин его не увидел. За еду они расплатились, когда заказывали, так что можно улизнуть с чистой совестью. Она вышла на задний двор и оттуда через калитку на улочку, которая шла позади домов параллельно главной улице.
Но ее торжество было недолгим. Улочка оказалась короткой, и когда Макси вышла по ней на главную улицу, то сразу увидела Робина, который поджидал ее, скрестив руки и опершись спиной о забор.
— Невысокого же вы мнения о моей сообразительности, если считаете, что от меня так легко удрать, — добродушно сказал он.
Макси наградила его негодующим взглядом. Кажется, этот недоумок и впрямь решил сопровождать ее до самого Лондона!
— Дело не в сообразительности, а в бесцеремонности. Я не хочу, чтобы вы меня сопровождали, развлекали беседой или угощали ужином. Оставьте меня в покое!
Макси повернулась и пошла по улице. Робин пошел рядом. Она резко развернулась:
— Берегитесь! Я же вас предупреждала, что могу постоять за себя!
Он жестом остановил ее.
— Навстречу нам идут люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116