Может, я его за это еще больше уважаю. Это, парень, человек. Наш человек. Таких руководителей каждый день не встретишь. Ты вот будущий инженер. Приглядывайся, смотри. Хорошо, если хоть похожим будешь.
- Не хотелось бы, - ответил Григорий.
- Постой, постой... Ты... Ты... Вы не поладили, что-то случилось?
- Пока поладили, - усмехнулся Григорий. - Как разлаживаться будем, не знаю. Вот что, Антон Антонович, вы здесь таких слов наговорили... А если я вам скажу, что ваш замечательный Прокопов - вымогатель и взяточник, что вы мне ответите?
Лихарь поднялся, распрямил свое длинное тело и сказал, глядя в окно:
- Вот что, уважаемый, в таких случаях обычно указывают на дверь. Но поскольку ты еще молодой, а я уже старый, то воздержусь. Но скажу, что тебя, - ткнул он пальцем в Григория, - тебя я совершенно не знаю. Видел несколько раз, разговаривал, и все. И кто ты, что ты - для меня темный лес. И поганить Прокопова я тебе не позволю. И еще скажу... Мне все слова твои тьфу, - сплюнул он с высоты своего роста. - Я им не поверю. И мой тебе совет... молодой ты еще... Держи язык за зубами, держи язык за зубами до тех пор, пока... Не хочу я с тобой говорить, все, - прошептал Лихарь, распахивая окно. - Все. Уйди.
- Вам плохо? - вскочил Григорий.
- Да. Мне плохо, - хрипло ответил Лихарь. - Хорошо ли тебе?..
- Ребята! - позвал Григорий. - Сюда...
Но Лихарь поднялся и проговорив: "Держи язык за зубами, понял?", медленно пошел в комнату.
Переполох был коротким. Собрались быстро и ушли, оставив у Антона Антоновича Наташу и Зою.
- Ты ему не болтнул чего-нибудь? - допытывался Володя. - Он аж зеленый какой-то...
- Ничего я ему не говорил, - ответил Григорий. - Сердце у него. Сидел, сидел и вдруг...
Домой шли по дождю. И спать легли, слушали шум дождя. Такой монотонный, такой нескончаемый, такой равнодушный ко всему, что творится вокруг.
17
Прокопов появился в конторе лишь в одиннадцатом часу. В коридоре было непривычно пусто и тихо, лишь из бухгалтерии доносился треск арифмометра. Отворив дверь приемной, Прокопов охнул.
На полу, возле стола Клавдии, высилась гора папок, конторских книг и прочих бумаг. А Леночка, выдвинув ящики стола, рылась в них, вынимая и складывая на пол новые и новые богатства.
- Ты что наделала?! - ужаснулся Прокопов. - Кто тебе разрешил сюда лазить?! Что ты натворила?
- Не кричи, папа, - спокойно ответила Леночка. - Ты же сам ругаешься, что я ручку твою потеряла, трехцветную. Вот я ее ищу. Я же здесь рисовала.
- Давай быстрей все на место... Пока мама не пришла. А то она тебе такие поиски задаст!
Прокопов присел на корточки и начал складывать все вынутое на прежнее место, в ящики стола.
- Ишь какая своевольница. Это тебе не дома, не игрушки твои. Все попереворочала. Вот...
Прокопов вдруг умолк. Он глядел на сшивку, лежащую перед ним на полу, и не мог ничего понять. Взял в руки, перечитал еще раз титул, пролистал страницы.
- Леночка? - спросил он растерянно. - Дочка? Откуда ты это взяла? Может, почту уже привозили?
- Нет, не привозили, - ответила Леночка. - Ты письмо ждешь от бабушки?
- Письмо, конечно, письмо. - растерянно проговорил Прокопов.
- Так откуда же ты это взяла?! - гневно потряс он сшивкой. - Откуда?!
Леночка испуганно молчала.
Опомнившись, Прокопов начал перебирать лежащие на полу бумаги. Он еще одну сшивку отложил, и еще одну... Потом притянул к себе дочку, прижался к ее груди.
- Ты заболел, папа? - тихо спросила Леночка, поглаживая его.
- Заболел, доченька. Ну, ничего, - осторожно отстранив Леночку, он отнес в кабинет отобранные сшивки и, вернувшись, сказал:
- Давай все же уберем, доченька, все на место.
- Чтобы мама не ругалась?
- Чтобы мама не ругалась.
Когда дело было сделано, Прокопов взял лист бумаги, написал на нем: "Васильевна! Придержи мое чадо часок-другой. У меня дела, а она мне голову заморочила". И сказал дочери:
- Пойди на склад и отдай тете Варе эту записку.
- Отдам, - пообещала Леночка и выбежала из комнаты.
А Прокопов так и остался сидеть в приемной. И сидел до тех пор, пока жена не пришла.
- Прокопыч, - заговорила Клавдия с порога, - я все же решила взять костюм, про который говорила. Он, правда, дороговат, но зато - вещь. Я сейчас примеряла, Настя говорит, бери и не думай, прямо на тебя сшито.
Прокопов покивал головой, соглашаясь, встал и спросил:
- Так где же проекты? Где проекты все-таки, милая моя жена, помощник и опора.
- Какие проекты? - испуганно залепетала Клавдия. - Проекты... Какие тебе проекты нужны?.. О чем ты говоришь, не пойму... - взгляд ее перебегал от Прокопова к столу, снова к Прокопову и опять к столу.
Подойдя к жене, Прокопов обхватил ладонями ее плечи и легонько потряс. В его больших руках Клавдия стала маленькой, щуплой. Казалось, нажми Прокопов чуть сильнее, и хрупнут Клавдины косточки.
- Я тебя сколько раз просил: научись врать... Научись врать... - тихо и горестно говорил Прокопов. - Научись так врать, чтобы я тебе хоть немного мог верить. Так нет же... - оттолкнул он ее. - У тебя все на лбу написано.
Клавдия заплакала.
- Пошли, - жестко приказал Прокопов, открывая свой кабинет. - Пошли, здесь будем слезы лить.
Пропустив Клавдию, он запер дверь на ключ.
Они пробыли в кабинете не очень долго и вышли вместе.
- Леночку забери, - сказал Прокопов. - Она у Васильевны. Забери и сиди. Жди меня.
Клавдия уже ступила на порог, когда Прокопов ее остановил:
- Подожди. А почему ты в пятницу их не положила? С почтой. Ведь без толку было держать!
- Я хотела... хотела. А потом товары привезли в магазин. Настя прибежала. И я забыла.
- Това-ары... Магази-ин, - презрительно процедил сквозь зубы Прокопов. - Иди!
И сам пошел было к себе в кабинет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54