Он подошел быстрыми шагами, с улыбкой, как друг, спешащий сообщить приятную новость.— Здравствуйте, дорогой маркиз, — сказал он, протягивая руку де Ласи.Гонтран поспешно встал, как человек, увидевший перед собою отвратительное пресмыкающееся.— Здравствуйте, маркиз! — повторил шевалье самым любезным тоном.Слуга вышел, и Гонтран остался наедине с д'Асти. Гонтран растерялся и, несмотря на храбрость, задрожал.— Сударь… — наконец пробормотал он.— Как! Дорогой друг, — сказал шевалье, — неужели мое посещение настолько сильно встревожило вас, что вы так странно встречаете меня?..— Я! Нет… простите меня… шевалье… — пробормотал Гонтран, окончательно растерявшись.— Друг мой, — продолжал д'Асти, садясь и сжимая руку Гонтрана, которую тот не решился отдернуть, — я в Париже со вчерашнего дня и узнал о вашей женитьбе.Гонтран вздрогнул.— Вы правы, для нас, бедных прожигателей жизни, брак — это тихая пристань. Я пришел поздравить вас, как друг, а так как я хотел быть первым из нас…При этих словах ужас де Ласи усилился.— … То вы не удивитесь моему несколько раннему визиту.— Шевалье, — пробормотал де Ласи бледный, как смерть, — благодарю вас…— Довольно! — остановил его д'Асти. — Я угадываю причину вашего смущения.— Моего смущения? — спросил Гонтран.— Вы вообразили, что я явился воспрепятствовать вашему браку от имени наших друзей?Гонтран все еще чувствовал, что дрожит.— Успокойтесь, дорогой мой, — продолжал шевалье, — общество «Друзей шпаги» ничего не имеет против уз Гименея; напротив… Доказательством могу служить я, как, кажется…— Итак, — сказал Гонтран, успокоившийся немного, — вы явились не за тем, чтобы?..— Я явился только пожать вам руку…— А не по приказанию полковника?— Безо всякого приказания.Де Ласи вздохнул с облегчением.— Притом полковник, друг мой, вот уже месяц, как путешествует по Италии.Гонтран почувствовал, как в душе у него воскресла надежда.— Его сын болен; он все еще не может оправиться от двойной раны; отцу посоветовали поехать в Ниццу и во Флоренцию. Они уехали в октябре и вернутся не ранее конца зимы.Сердце у Гонтрана начало биться спокойнее.— Он уехал, — продолжал шевалье, — оставив мне полную доверенность и верховную власть над обществом «Друзей шпаги».Гонтран снова вздрогнул.— Но задача моя не трудная… нам ровно нечего делать. Черт возьми! Мы все счастливы и пристроились.Шевалье взял с камина сигару и продолжал:— Судите сами: Лемблен женился на вдове генерала де Рювиньи…При этом имени Гонтран побледнел.— Эммануэль женился на мадам Мор-Дье и получил свой миллион; я счастливый супруг Маргариты. Мой тесть и дядя, достоуважаемый барон, доставил мне удовольствие — он умер в этом году, и ничто не нарушает моего счастья, кроме мысли, что вы серьезно были влюблены в мою жену, но ваша женитьба успокаивает меня и на этот счет, а потому и мое счастье становится безгранично.Гонтран взглянул на шевалье и прочел в его глазах полное удовлетворение, и это окончательно его успокоило.— Итак, — продолжал д'Асти, — с какою целью было основано наше общество? Исправить в нашу пользу ошибки слепого случая, из преследуемых неудачами и разорившихся людей сделать нас богатыми и счастливыми…— Следовательно, — резко перебил его маркиз, у которого мелькнула безумная надежда, — общество распалось?— Нисколько, оно всегда будет существовать, но покаоно бездействует.— А… полковник?— Ах! Ей-богу, не знаю, чего он захочет еще потребовать от нас, но до сих пор… Ну что ж? Если понадобится, мы окажем ему услугу, пока же он ничего не требует…При этих словах Гонтран смутно почувствовал, что в отдаленном будущем его ждет какое-то новое несчастье… но полковника не было во Франции… притом, отдавшись всецело своему сыну, он, может быть, даже забыл о таинственном обществе, которое он основал. Когда несчастье далеко, всегда живет надежда, что оно минует нас. Гонтран поддался этой обманчивой надежде и начал видеть в шевалье одною из неприятных друзей, которым мы бываем принуждены улыбаться, но которых стараемся по возможности избегать.— Однако, — продолжал д'Асти, — один из наших друзей не получил еще своей доли счастья, хотя на пути к получению его…Слова шевалье были для Гонтрана тем же, чем явилась бы для узника последняя фраза в приказе об аресте, повелевающая задержать его в тюрьме за преступление, совершенное позже того, за которое он посажен и о котором правосудие только что узнало…— Ренневиль! — пробормотал он, весь дрожа.— Да, бедняга Ренневиль далеко не так счастлив, как мы все. У него не было в перспективе дядюшки с наследством, и он не любил ни одной девушки с приданым. Он мечтал до сих пор только о двойной ставке, которая разорит игорные дома на берегах Рейна, — мечта безумная, которая могла привести его в Шарантон, но теперь и он напал на след счастья. Один из братьев его отца, шевалье де Ренневиль, исчезнувший бесследно во время катастрофы, бывшей на острове Сан-Доминго при возмущении негров, о котором с тех пор не было вестей, внезапно объявился… Этот дядя прошел все роды занятий и наконец сделался миллионером. Это настоящий американский дядюшка, водворившийся в Батавии. К сожалению, этот дядя поступил иначе, чем все остальные: он обзавелся сыном… Де Ласи вздрогнул.— Этот сын, — продолжал шевалье, — служит в военном голландском флоте. Если он умрет, наследует Ренневиль.Гонтран вообразил, что шевалье прикажет ему немедленно отправиться и убить этого сына, и он побледнел и задрожал.— Досаднее всего, — продолжал шевалье, — что Ренневиль не знает, где находится вышеупомянутый офицер, да если бы и знал, то не легко было бы его нагнать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178