затем он продолжал:— Я узнал, что она сделалась матерью… К несчастию, я не мог ни увидать ребенка, ни ее самое. Я был тогда в Испании. Когда я вернулся, я вышел в отставку; у меня почти не осталось средств, не было и связей; так что свет, в котором жили она и ее ребенок, навсегда был закрыт для солдата императорской гвардии, обратившегося в промышленника…Полковник снова прервал свою речь, как будто стараясь побороть свое волнение.— Она умерла, а я уже старик, — продолжал он. — Но ее ребенок, которого я обожаю так же, как обожал мать, жив. Теперь это благородная и красивая женщина, — но увы! Она так же недоступна для меня, как и ее мать.Граф Степан вздрогнул, смутно предчувствуя то, что собирался сообщить ему полковник.— Ну и что же? — спросил он.— Иногда, изредка я имею счастье видеть ее, вмешавшись незамеченным в толпу, которая раздается при ее проходе; но вы должны понять, что мне этого недостаточно… я хотел бы видеть ее каждый день… хотя мне пришлось бы для этого разыгрывать у нее роль подчиненного… быть слугой.— Милостивый государь…— Знаете ли, — продолжал полковник, — у меня было несколько собратьев по оружию, менее счастливых, чем я, возвратившихся с поля битвы с чином поручика или капитана. Так как у них не было средств к жизни, то они поступали на какую-нибудь незначительную должность. Одни из них пошли по коммерческой части, другие заняли скромные места управляющих… Ах! Если бы я мог добиться того же… слышать, как она отдает мне приказания… видеть ее ежедневно… жить под одной кровлей с нею.Граф посмотрел на полковника и не мог не прийти в восторг от человека, отеческая любовь которого заставляла его принести в жертву человеческое достоинство.— Итак, — спросил он его, — вы хотите стать подчиненным человеком?..— Я готов на все, лишь бы жить возле нее, граф, — ответил полковник, по-видимому, растроганный до слез.— Однако, — заметил граф, — такое признание…— Милостивый государь, — решительно сказал полковник, — я обратился к вам потому, что только вы можете исполнить мое желание.— Каким образом? — простодушно спросил молодой русский.— Если бы я назвал имя этой женщины, сохранили ли бы вы мою тайну?— Даю слово дворянина!— Хорошо! — ответил полковник. — Я узнал, что баронесса Сент-Люс…Его голос дрогнул при этом имени, а граф чуть не вскрикнул от удивления.— Я узнал, что баронесса Сент-Люс, — продолжал полковник, — ищет главного управляющею своими имениями и домами, человека честного и с некоторым образованием…Граф Степан почувствовал волнение.— Итак, этим требованиям, мне кажется, я мог бы удовлетворить.— Как! — вскричал граф. — Полковник Леон согласился бы?..— Не полковник Леон, а капитан Ламберт. Вы поклялись сохранить мою тайну, вы предложили мне свои услуги, и я прошу вашей протекции для того, чтобы получить это место управляющего под именем капитана Ламберта.— Вы получите его, — ответил граф. Полковник схватил его руку.— Вы благородны и так же добры, как ваш отец, — пробормотал он.— Послушайте, — сказал граф, — баронесса Сент-Люс уезжает завтра вечером в свое имение в Бретани; зайдите завтра утром ко мне, и я вас представлю.Граф Степан дал полковнику свою карточку и, уходя, сердечно пожал ему руку.Молодой русский вернулся в ложу баронессы, полковник же уехал. Наклонившись к молодой женщине, граф прошептал:— Берта! Вы любите меня?Она взглянула на него своими большими грустными глазами и ответила только:— Неблагодарный!— Хорошо, — продолжал граф, осчастливленный ответом, — но если бы я попросил у вас маленького доказательства, дали бы вы мне его?— Может быть…— Вы ищете управляющего?На губах баронессы показалась насмешливая улыбка.— Вы хотите сделаться управляющим, чтобы последовать за мною в Бретань?— Не я, — ответил граф, — но бедный старый служака, которого я люблю и который был другом моего отца.— Где вы его видели?— В фойе, пять минут назад. Это — довольно крепкий старик, бывший капитан, человек честный.— Хорошо! — небрежно ответила баронесса. — Приведите его завтра ко мне.— Вы — ангел доброты!Она посмотрела на него со своей очаровательной улыбкой.— Послушайте, — сказала она, — вы не знаете всего, что я для вас сделала сегодня.Граф посмотрел на баронессу.— Вы приедете в Бретань, — продолжала она, — через две недели и будете представлены шевалье де Керизу, моему соседу, его внуком, вашим другом Лаврентием де Кердель.В эту минуту упал занавес по окончании последнего акта.— Проводите меня до кареты, — сказала баронесса, взяв графа под руку, — и приходите завтра с вашим протеже.На другой день, около одиннадцати часов, полковник действительно явился к графу Степану, оканчивавшему туалет. Изящный человек исчез. Остался старый солдат в синем сюртуке, с громадными усами — тип ворчуна-солдата, который обессмертил Шарлэ.— Разве меня нельзя принять, — спросил он с улыбкой графа, — за настоящего капитана Ламберта?— О! Конечно, — ответил граф. — И баронесса Сент-Люс придет в восторг от вас.Тут полковник счел долгом слегка побледнеть и спросил с волнением:— Вы думаете, что я буду принят?— Даю вам слово.Между человеком, который безумно любил баронессу Сент-Люс, и другим, искусно разыгрывавшим роль мнимого отца, о ком же могла быть речь, как не о ней?..Граф почти признался в своей любви, а полковник уверял его, что ему очень приятно это слышать, лишь бы «она» была счастлива.В то время, как они ехали в карете на Вавилонскую улицу, молодой русский почувствовал непреодолимую потребность сообщить полковнику, что через две недели после отъезда баронессы он отправится на месяц к де Керизу, соседу баронессы Сент-Люс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178