Неужели никто бы не спасся?
— Кто знает? Вдруг им устроили засаду… А возможно, он думает о Мемноне. Этот человек способен на все: пока мы тут разговариваем, он, может был, уже высадился в Македонии или в Пирее.
— И что делать? Попросить Александра, чтобы сегодня пригласил нас на ужин?
— Смотря в каком он будет настроении. Лучше бы посоветоваться с Гефестионом.
— Да, лучше посоветоваться. Так и сделаем.
Тем временем солнце село за горизонт, и двое друзей невольно задумались о девушках, которых оставили в слезах дома в Пиерии или Эордее и которые, быть может, в этот час тоже с тоской вспоминают о них.
— Тебе не приходило в голову жениться? — вдруг спросил Птолемей.
— Нет. А тебе?
— Тоже нет. Но мне бы подошла Клеопатра.
— И мне.
— И Пердикке, если уж на то пошло.
— Еще бы. И Пердикке тоже.
В голове колонны раздался громкий крик. Это прискакали с рекогносцировки разведчики, последняя группа перед наступлением темноты:
— Келены! Келены!
— Где? — спросил Гефестион, выехав вперед.
— В пяти стадиях, — ответил один из разведчиков, указывая на отдаленный холм, где мерцали мириады огней. Это было чудесное зрелище: как будто в гигантском муравейнике переливались тысячи светлячков.
Александр словно очнулся и поднял руку, останавливая колонну.
— Становимся лагерем здесь, — велел он. — К городу подойдем завтра. Это столица Фригии и резиденция персидского сатрапа провинции. Если Парменион еще не взял этот город, возьмем мы. В крепости должно быть немало денег.
— Кажется, его настроение переменилось, — заметил Птолемей.
— Да, — согласился Селевк. — Ему, наверное, вспомнились слова Аристотеля: «Проблема либо имеет решение, и тогда нет смысла беспокоиться, либо она не имеет решения, и тогда тоже нет смысла беспокоиться». Хорошо бы он пригласил нас на ужин.
ГЛАВА 38
Аристотель прибыл в Метон на одном из последних кораблей, еще остававшихся в Пирее; на море уже вовсю властвовала зима. Капитан решил воспользоваться довольно крепким и постоянным ветром с юга, чтобы доставить партию оливкового масла, вина и пчелиного воска, которым иначе пришлось бы пролежать на складе до наступления весны, когда цены упадут.
Высадившись, Аристотель сел в запряженную парой мулов повозку и отправился в Миезу. У него были ключи от всего комплекса зданий и разрешение пользоваться ими в любое время. Философ знал, что встретит здесь интересного собеседника, который сообщит ему известия об Александре, — Лисиппа.
И он, в самом деле, увидел ваятеля за работой в литейной мастерской, где тот изготавливал из белой глины макет грандиозной скульптурной группы, изображавшей турму Александра при Гранике. Затем эта группа будет отлита в окончательных пропорциях для монумента. Уже почти настал вечер, и как в мастерской, так и в трапезной и в комнатах для гостей горели лампы.
— С приездом, Аристотель! — приветствовал его Лисипп. — К сожалению, не могу подать тебе руку: она грязная. Если минутку подождешь, я буду весь к твоим услугам.
Аристотель подошел к макету — скульптурной группе из двадцати шести фигур на платформе. Это было поразительно: он увидел плеск волн и ощутил яростный ритм галопа несущихся в атаку конников. И на все это взирал Александр — в панцире, с развевающимися волосами, восседая на взъяренном Букефале.
Лисипп вымыл руки в тазике с водой.
— Как тебе кажется?
— Великолепно. Что поражает в твоих творениях, так это биение энергии в каждой фигуре, словно тела охвачены какой-то всепоглощающей страстью.
— Посетители увидят их внезапно, взойдя на небольшое возвышение, — стал вдохновенно объяснять Лисипп, подняв свои огромные руки, чтобы получше изобразить сцену. — У них создастся впечатление, что конники скачут на них, что их сейчас опрокинут. Александр просил меня изобразить павших бессмертными, и я приложил все силы, чтобы удовлетворить это его пожелание и хотя бы частично возместить родителям юношей понесенную утрату.
— И в то же время его самого ты делаешь живой легендой, — проговорил Аристотель.
— Он все равно стал бы ею, тебе не кажется? — Лисипп снял свой кожаный фартук и повесил на гвоздь. — Ужин почти готов. Поешь с нами?
— Охотно, — ответил Аристотель. — Кто еще здесь с тобой?
— Харет, мой помощник, — сказал скульптор, указывая на сухощавого юношу с редковатыми волосами, который со стамеской возился в углу над деревянной моделью. Почтительно склонив голову, он поздоровался с философом. — И, кроме того, здесь посол от города Тарента, Эвемер Каллиполийский, интересный человек. К тому же, возможно, он сообщит нам что-нибудь об Александре Эпирском.
Они вышли из мастерской и направились через внутренний портик в трапезную. Здесь Аристотель с грустью вспомнил о своем последнем ужине с Филиппом.
— Ты надолго? — спросил Лисипп.
— Нет. В своем последнем письме я дал Каллисфену инструкции, чтобы он ответил мне сюда, в Миезу, и мне не терпится прочитать, что он напишет. Потом я отправлюсь в Эги.
— В старый дворец?
— Я принесу дары на царскую могилу. Мне нужно встретиться там кое с кем.
Лисипп на мгновение заколебался.
— Ходят слухи, что ты расследуешь убийство Филиппа, но, возможно, это всего лишь слухи…
— Нет, не слухи, — с невозмутимым видом подтвердил Аристотель.
— Александр знает об этом?
— По-видимому, да, хотя сначала он доверил это задание моему племяннику Каллисфену.
— А царица-мать?
— Я ничего не предпринимал, чтобы сообщить ей, но у Олимпиады повсюду уши. Вполне вероятно, она тоже знает.
— Ты не боишься?
— Полагаю, регент Антипатр позаботится о том, чтобы со мной ничего не случилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103