Я замолкла.Потом начала снова:– Понимаете, мне реально предложили сумму вдвое больше той, на которую мы с вами договаривались.Шеф слегка ожил.– Вдвое?– Да. (Вот ведь вру и не краснею!)– И что вы предлагаете?От такой постановки вопроса я слегка опешила, но быстро нашлась:– Я предлагаю вам вдвое увеличить мой гонорар.– На каком основании?– На том основании, что я этого достойна.Следующие секунд тридцать мы пристально смотрели друг другу в глаза. Видимо, оба пытались высмотреть слабину.Владимир Петрович сдался первым:– Ладно. Десять процентов за наглость.– Этого мало.– Безусловно. За такую наглость этого мало.– Отлично, тогда скажите, кому передать эскизы.– Мне.Я полезла в сумку за папкой. «Ну и ладно, ну и ну его, ну и найду себе другую работу…» – пронеслось у меня в мозгу.Владимир Петрович очень лениво начал рассматривать распечатки. Мне показалось, что прошло полдня, пока он не заговорил.– Ладно. За эту работу я добавлю еще десять процентов. Довольны?С одной стороны, я была довольна. Если быть честной, то это именно та сумма, на которую я и рассчитывала, но я решила еще повыкобениваться для приличия.– Нет, конечно. Ну да ладно. Только ради вас. Да и работа у вас интересная, жалко бросать…С этими словами я сгребла распечатки со стола и стала запихивать их обратно в сумку.– Я рада, что вам понравились эскизы. Я еще немного подправлю цвета и на следующей неделе…Владимир Петрович накрыл мою руку своей, и я почему-то замолчала.– Знаете, я, пожалуй, добавлю вам еще десять процентов.– За что? – спросила я шепотом.– За красивые глаза.Черт! Давненько меня не вгоняли в краску. Залопотав что-то совсем невнятное, я выдрала руку, схватила эскизы и вылетела из кабинета, красная как рак. Хорошо, что секретарши не было на месте, не хотела бы я, чтобы она меня узрела в таком виде. Жизнь – Вот бы мне так! – вздохнула Ирина и выключила компьютер.Всю дорогу до работы она завидовала Марине всеми оттенками черной зависти. И молодая, и красивая, и смелая, и нахальная. И зарплату в полтора раза увеличила в один момент, и похмельного мужика к жизни вернула – ишь как он ее за руку-то!«Кому-то все, – жертвенно подумала Ирина, – а кому-то ничего».И тут ее посетила неожиданная мысль. Настолько неожиданная, что Петрова едва не пропустила остановку. «А ведь она – это я!».«Она – это я»,– повторяла Ирина, вместе с очередью вытекая на поверхность. «Я же ее придумала, – думала Петрова, подходя к офису,– она ведь полностью от меня зависит. Что захочу, то она и сделает».Ирина усаживалась за стол в смутном состоянии рассудка. По всем рассуждениям получалось, что Марина – это частично она, бухгалтер Петрова. Ведь не могла же она придумать то, чего не было в ней самой. Значит, все, что делала Марина, в состоянии сделать и ее создательница.Некстати возникло воспоминание о неудачной попытке совращения мужчин. Ирина даже передернулась от отвращения и сосредоточилась на работе. Это удавалось плохо из-за мыслей о Марине, которая наверняка еще валялась в постели. Возможно, в компании с каким-нибудь мускулистым и нежным брюнетом. «Каким брюнетом? – разозлилась на себя Петрова. – Я ее из головы выдумала, нет ее, не существует! И вообще, вернусь домой и напишу ей страшный финал. Попадет под машину, тогда будет валяться в постели… с переломом обеих ног! А что это я делаю?»Ирина попыталась понять, что это за цифры она вводит и какие поля заполняет. От мозгового перенапряжения ее спас телефонный звонок. Звонили по внутреннему.– Петрова? – сказал директор. – Зайди ко мне, дело есть.Ира положила трубку и сдержанно чертыхнулась. Директор вспоминал о ней только при появлении проблем с программой учета. Или новый тип проводки нужно сделать, или изменить форму отчета, или еще какая-нибудь проблема, требующая предельной концентрации. Сейчас у Иры не то что предельной – нормальной концентрации не наблюдалось. Следовательно, возиться придется долго и нудно, да и шеф будет поминутно подгонять. «Почему он главбуху не поручает такие дела? – кипятилась Петрова. – Или кому-нибудь из этих… системных администраторов? Я всего лишь бухгалтер!»Вопросы были риторическими, как «Камо грядеши?». Главбух, суровая тетя Нина, была отличным администратором, но к компьютеру относилась… сложно. Так дикарь относится к жертвенному ритуалу. Все необходимые действия она могла проделывать быстро и точно, но любой сбой программы вызывал у нее животный ужас. Мальчики-администраторы, наоборот, наводили ужас на компьютеры. В их присутствии мониторы мигали, программы зависали, а клавиатуры переставали нажиматься. Сисадмины, надо признать, быстро укрощали вверенную им технику, но к бухгалтерским программам относились презрительно. «Что это за интерфейс! – раздраженно бросали они. – А язык? Это разве инкапсуляция?» При этих словах лицо главбуха становилось почтительно-боязливым, как у дикаря, который слушает камлание шамана.Словом, никто, кроме Петровой, для настройки программы не годился. Обычно она воспринимала это как карму – приходила, выполняла необходимые операции и снова выпадала из жизни директора, который ни разу не сказал банального «спасибо». Однако сегодня Ирина решила высказать все.Она открыла директорскую дверь без стука и неожиданно для себя заявила:– Здравствуйте! Мне реально предложили сумму вдвое больше той, на которую мы с вами договаривались.Шеф, который разговаривал с кем-то по телефону, поперхнулся и кашлял целую минуту.– Я… кх… – прохрипел он в трубку, – потом перезво… кх… ню…«Какую сумму? – паниковал кто-то далекий в голове Петровой. – С кем договаривались?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45