Для кого-то это джинсы и майка, а для кого-то вечернее платье. А неформальность в том, что шлейф и кринолин, так и быть, можно оставить дома.Если бы время, потраченное на размышления о том, «что мне надеть», женщины тратили на решение мировых проблем, на земном шаре давно воцарились бы мир и спокойствие.Но сейчас не об этом. Итак: что мне надеть?Хорошо, что компания незнакомая, можно смело появляться в том, что уже носила.Значит, блестящее платье.Или оно слишком блестящее?Значит, черное.Или оно слишком простое? Как-то банально.Значит, юбка и топ.А если там холодно?Значит, брюки и что-нибудь с длинным рукавом. И топ вниз, на случай, если там жарко.И туфли на каблуке? Или без каблука?А танцы будут?Или будет банальная обжираловка?А по какому поводу хоть банкет-то?Я открыла приглашение и прочитала, что завтрашнее торжество посвящено предстоящему через полгода десятилетию фирмы. Собственно, тому самому десятилетию, к которому я же и должна разработать кучу рекламной ерунды.Ситуацию это не прояснило, и я решила взять с собой две пары туфель.Вечер завтрашнего дня, как обычно, наступил совершенно неожиданно. Вроде бы только что было раннее утро, а потом хлоп – уже вечер. Пришлось, как всегда, собираться в темпе вальса. Даже, пожалуй, в темпе очень зажигательного рок-н-ролла.Я, естественно, катастрофически опаздывала.Умерить пыл пришлось уже на шоссе, куда я лихо вылетела с перпендикулярной улицы. После того как мне раз пять просигналили вслед, я поняла, что лучше доехать на пятнадцать минут позже.А еще я представила себе реакцию Владимира Петровича на звонок, в котором я сообщу, что не могу прийти, потому что попала в аварию. Я бы на его месте ржала, как конь.В клуб я вломилась, не снижая скорости. Охранника пыталась отодвинуть в сторону со словами «позвольте пройти», и совершенно не хотела понять, почему он меня задерживает, чего он от меня хочет и когда он наконец отпустит рукав моего пальто.Закончив отбиваться, я сообразила, что нужно предъявить пригласительный, и была отпущена с миром. Меня даже не обматерили.Первое, что бросилось в глаза, когда я вошла в зал, была секретарша Таня.Если бы я была мужиком, то у меня бы уже выскочили из орбит глаза, а по подбородку рекой текли слюни.Если цель этого банкета – соблазнение спонсоров и инвесторов, то Таня, несомненно, главное действующее лицо. Не знаю, зачем ей три языка, по-моему, ей достаточно чуть пониже наклониться – и переговоры можно считать законченными. Уже никто не вспомнит, о чем и зачем переговариваются.– Ладно, – пробурчала я себе под нос, – раз королевой бала мне сегодня не быть, можно расслабиться. Где тут у вас бар?Я спросила первого, кто попался мне под руку. А то, что попался Владимир Петрович, – это его личная проблема.– Добрый вечер, Марина. Я уж думал, вы не придете.– Зря надеялись. Мне же не удалось выдрать из вашей секретарши нужный телефон. Она же у вас просто цербер в юбке.Я еще раз взглянула на Таню и не удержалась:– Жаль, кроме юбки, она ничего не надела…Владимир Петрович засмеялся:– Странно, почему-то мне кажется, что все женщины недолюбливают Танечку. Вы не знаете почему?– Зато ее мужчины долюбливают, – пробормотала я. – Ладно, давайте вы меня с кем-нибудь познакомите, пока я трезвая, а потом я начну буянить, стриптиз устрою и танцы на столе… Не до того будет.– Обещаете?– Клянусь!– Тогда я останусь до конца банкета.Следующие часа полтора я провела удивительно однообразно. Под конец у меня уже болел язык – всем объяснять, что я их новый дизайнер, и уши – выслушивать гениальные предложения по оформлению рекламной продукции.Банкет к тому времени перешел в совершенно неформальную стадию. Уже уединялись парочки по углам, уже танцевали в соседнем зале, уже временами раздавался громкий рогот, а не сдержанное хихиканье. Уже обнажились плечики и пузики, и я почувствовала, что чужая на этом празднике жизни.– Вина? – откуда-то материализовался Владимир Петрович.– Честно говоря, я за рулем.– Тю! А как же стриптиз?– В другой раз.– А хотите, я вас до дома довезу? А вы машину здесь оставьте.– Вы? А вы разве не пьете? – Я с сомнением покосилась на бокал в его руке.– Я пью. Анатолий не пьет. Отрабатывает разбитое крыло.Это в корне меняло дело. Приятно было использовать Толяна в качестве такси.– Ладно, уговорили. Давайте вина. Только белое и очень холодное. Да, и еще – рислинг я не люблю. Я буду ждать вон за тем столиком.Я гордо удалилась. Владимир Петрович врос в землю.Какой черт дергал меня за язык? Зачем я вдруг принялась с ним заигрывать? Самое ужасное: начав, остановиться я уже не могла.Мы пили на брудершафт. Мы танцевали. Много танцевали. Потом я опять вела какие-то сложные переговоры с коммерческим директором. Потом пришел Володя и меня спас. Мы опять танцевали.А после полуночи начались всякие разухабистые конкурсы. И мне таки пришлось устроить стриптиз, в фанты проиграла.Хорошо, что я надела кофтюлю с огромным количеством пуговок. Пока я их все расстегнула – музыка кончилась.Когда мне надоест дизайнерить – пойду в стриптизерши. Потрясающее ощущение испытываешь, когда зрители замирают в ожидании твоего следующего жеста. И удивительное чувство безнаказанности. Перед одним мужчиной так не будешь выпендриваться, он тебя быстро на постель повалит, зато перед толпой можно делать практически все что угодно.Судя по глазам Володи, я и правда немного увлеклась. Со сцены он меня практически уволакивал, а вслед неслись громкие аплодисменты.Хотелось бы к этому добавить страстную ночь любви – ан нет. У Толяна в машине я мгновенно заснула, хорошо хоть, адрес сказала. До квартиры добралась на полном автопилоте и рухнула спать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45