Когда Ира снимала куртку, у нее тряслись руки.– А, Ирка, привет, – раздалось сбоку. Татьяна повесила свое пальто и исчезла в неизвестном направлении.Ирина вошла в бухгалтерию, специально громко хлопнула дверью. Все четыре девушки, дружно вздрогнув, подняли глаза.– А, Ира, это ты, – облегченно вздохнули они и уткнулись в экраны.Петрова все никак не могла поверить в свое поражение. Она четыре раза ходила в туалет, медленно бродя по коридору. Она сходила на обед, а потом еще раз за булочкой.Все здоровались, улыбались и отворачивались. Как будто на Петровой был не новый костюм, а мешок из-под картошки.Наконец она зашла в пустую курилку и тупо уставилась в окно.– Нет его. Уехал. Будет после трех, – рядом с Ирой внезапно возникла девушка-менеджер.– Кого?Девушка ухмыльнулась и закурила.– Юры. Да ладно тебе, в него все наши тетки по очереди втрескиваются. Не ты первая, не ты последняя.Ирина продолжала смотреть на девушку широко распахнутыми глазами.– Красивый костюм. Тебе идет. Еще бы каблук повыше, совсем бы было здорово.– Спасибо. Но я и Юрий Николаевич… Но у нас ничего… Но мы никогда…– Да ладно… Танька видела, как вы с банкета свалили. Он потом вернулся через час, злой, как собака. Трахнул Людку у себя в кабинете и ушел домой. Расстроился, значит.У бедной Петровой от обиды глаза стали как блюдца. Он вернулся от нее и тут же пошел к Людке?!– А откуда ты знаешь?– Про Людку? Так она сама и рассказала. Да ты не переживай, она у нас известная… эта… слово есть одно нехорошее. Там ничего серьезного быть не может. А Юрику как раз такая, как ты, и нужна.– Какая?– Ну… Тихая, незаметная… То есть спокойная. Чтобы дома вечером ждала с пирожками. Только ты немного посмелее будь, а то крадешься по коридору, такое впечатление, что боишься на середину выйти. «Служебный роман» помнишь? Я все время, когда его смотрю, про тебя вспоминаю: «Скукожится вся, и чешет…»Ирина собеседница весело рассмеялась. Ирине показалось, что она сейчас умрет от стыда.Тем временем девушка докурила, подмазала губы и махнула Ирине рукой.– Давай, не грусти. Он того не стоит.И растворилась в дыму. Или это Ирине сквозь слезы так показалось. Грезы Я не отказала себе в удовольствии появиться в офисе с утра. Никто уже толком не работал. Приглашенные на банкет откровенно собирались домой, чтобы успеть переодеться. Неприглашенные сидели, вцепившись в клавиатуру, и на их лицах было размашисто написано: «Когда уже начальство свалит?»Поэтому заметили меня все. Я чувствовала себя магнитным полюсом Земли. Все головы поворачивались в мою сторону, как только я появлялась в поле зрения. Секретарша Таня как раз разговаривала по телефону, когда я вошла в приемную. Она замолчала на полуслове, просипела: «Я перезвоню» – и положила трубку мимо рычага.– Привет, – сказала я, – директор у себя?Танечка попыталась прочистить горло, не преуспела и молча кивнула. Я взялась за ручку, но тут секретарша вспомнила о своих обязанностях и сдавленно произнесла:– У него люди. Важные.«Отлично, – подумала я, – пусть все видят, как у директора глаза округляются».Я проследовала к компьютеру, который формально являлся моим рабочим местом. Включать его не стала, развернулась к нему спиной и заложила ногу за ногу. Все офисные мужчины принялись сновать мимо меня с очень деловым видом. Только молоденький компьютерщик, имени которого я никак не могла запомнить, откровенно уставился на мои коленки. По-моему, он даже оторвался от своей любимой стрелялки. Я сняла пиджачок. Мини-юбка в комплекте с декольте – оружие массового поражения, хотя и индивидуального действия. Парнишка оцепенел и пошел пятнами.Я решила не доводить мальчика до сердечного приступа и отправилась проверить состояние Танечки. Та опять трещала по телефону. Судя по всему, жаловалась подруге на меня, потому что при моем входе перестала трещать и сообщила:– Еще занят. У тебя какое-нибудь дело? Или хочешь сразить его своим вечерним нарядом?– Вечерним? – Я изобразила удивление и даже оглядела себя. – Да нет, вечером я буду в симпатичном платьишке. В бутике на Тверской вчера купила.На самом деле платье одолжила Женька, которая и купила его в бутике со скидкой семьдесят процентов, то есть всего втрое дороже его реальной цены – какой-то шовчик там был неровный.Таня надулась, но контраргументов не нашла. Я уж подумывала, чем ее добить, когда дверь кабинета распахнулась, и в ней показался неимоверно толстый и плешивый мужик. За ним мой Володя еле виднелся – и то только потому, что был на полголовы выше.– Так что, Юрий Николаевич, – бодро говорил наш шеф, засек боковым зрением меня, развернулся и закончил невпопад: – …вечером… там и подпишем… то есть обсудим.Жирный Юрий Николаевич смотрел на меня страдальческим взглядом импотента со стажем. Я поздоровалась, как могла, томно, но без надрыва.– А это, – сказал Володя, – наш дизайнер. То есть наша дизайнер. Она женского рода.– Я заметил, – грустно сообщил толстяк.– Я по поводу интерьера, – сказала я. – Вы мне давали задание. Я хотела уточнить нюансы.– Нюансы… – отозвался директор мечтательно. – А как же. Нюансы поют романсы. Надо уточнить.Надо отдать ему должное – в мечтательности он пробыл всего пару секунд.– Завтра. Во второй половине дня.– Завтра суббота, – подала голос вредная Татьяна.– Значит, в понедельник, часа в три.Грустного Юрия Николаевича Володя сопровождал до выхода. Я смотрела ему вслед и думала две противоречивые мысли. Первая: сегодня я директора все-таки уела. Вторая: какой он мужественный на фоне этого жирдяя.И я отправилась домой переодеваться в алое платье с открытой спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45