Я села.Чак сел напротив меня.Мы обменялись неестественными, нервными улыбками.Я заговорила, и он заговорил одновременно со мной. Потом мы оба замолчали, боясь молвить слово, а после одновременно сказали: «Нет, правда, начните лучше вы», хором засмеялись и опять же хором попросили: «Пожалуйста, сначала вы».Это было довольно мило — во всяком случае, лед тронулся.— Прошу вас, — перехватывая инициативу, сказала я, опасаясь, что иначе соревнование в учтивости продлится всю ночь, — начните с себя, нет-нет, я настаиваю.— О'кей, — улыбнулся он. — Я хотел сказать, что у вас красивые глаза.— Спасибо, — улыбнулась я в ответ, порозовев от удовольствия.— Люблю карие глаза, — продолжал он.— Я тоже, — согласилась я. Что ж, лиха беда начало! Кажется, у нас есть что-то общее.— У моей жены карие глаза, — услышала я вслед за тем. Что?! — У вашей жены? — уныло переспросила я.— Бывшей жены, — поправился он. — Мы в разводе, но я все время забываю…Как я должна на это реагировать?! Я и не знала, что он был женат… Ладно, решила я, крепко взяв себя в руки; у каждого человека есть прошлое, а он к тому же и не говорил, что не был женат.— Теперь с этим покончено, — сказал он.— Э-э-э… да-да, хорошо, — ответила я, стараясь ободрить его.— Я желаю ей добра.— Чудесно, — от всей души кивнула я.Молчание.— Я не горюю, — тихо сказал он, с тоской глядя на скатерть.Опять молчание.— Мэг, — сказал он.— П-простите? — не поняла я.— Мэг, — повторил он, — так ее зовут. На самом деле Маргарет, но я всегда называл ее Мэг. Такое прозвище, что ли.— Очень мило, — слабо поддакнула я.— Да, — согласился он со странной, какой-то далекой улыбкой. — Да, вы правы.Неловкое молчание.Я услышала слабый, глуховатый звук, но только через секунду-другую до меня дошло, что это стук моего собственного сердца, стремительно и без остановок опускающегося вниз, в пятки.Но, возможно, у меня слишком мрачный взгляд на вещи.А вдруг нам удастся помочь друг другу исцелить разбитые сердца? Вдруг все, что ему нужно, — это любовь хорошей женщины? Вдруг все, что нужно мне, — это любовь Чака Таддеуса Мюллербрауна из — да откуда же, забыла, — в общем, откуда-то из Аризоны?Подошла официантка принять у нас заказ на напитки.— Мне стакан вашей лучшей английской водопроводной воды, — сказал Чак, откидываясь на спинку стула и похлопывая себя по животу. У меня возникло ужасное подозрение, что рубашка на нем нейлоновая.И что он там несет насчет водопроводной воды? Он что, пьет воду из-под крана? Ему что, жить надоело?Официантка недобро посмотрела на Чака, с первого взгляда распознав экономного человека.Но от меня-то он, надеюсь, не ждет, что я последую его примеру?Если так — прошу прощения, но пусть катится ко всем чертям, потому что мне хотелось выпить. И не воды.Начинать надо так, как собираешься продолжить.— Мне «Бакарди» и диетическую кока-колу, — попросила я, стараясь говорить уверенно и небрежно.Девушка ушла, а Чак нагнулся ко мне через стол и заметил:— Не знал, что ты пьешь спиртное.С таким неудовольствием, точнее, отвращением он вполне мог бы сказать мне, что не знал, что я занимаюсь сексом с малолетними детьми.— Да, — несколько запальчиво ответила я. — А что? Время от времени я люблю выпить.— О'кей, — медленно произнес он. — О'кей. О'кей. Все нормально. Все о'кей.— А ты разве не пьешь? — поинтересовалась я.— Отчего же, пью.Слава тебе господи!— Я пью воду, — продолжал он. — И газировку. Другой выпивки мне не нужно. Черт возьми, лучший в мире напиток — ледяная вода. Алкоголь мне ни к чему.Я приготовилась к худшему и пообещала себе немедленно встать и уйти, если услышу, что он ловит кайф от самой жизни.Но, увы, этого он говорить не стал.Наша беседа продолжалась в той же незамысловатой манере. Пересказываю почти дословно.— Твоя… э-э-э… Мэг не пьет? — спросила я, поспешно добавив: — Спиртное.Я боялась, как бы он не начал по новой свои игры с переносным значением слов.— Она никогда не прикасалась к спиртному и никогда не испытывала в том необходимости! — взревел он.— Да я, в общем, тоже не испытываю, — заметила я, удивляясь, почему вдруг мне понадобилось оправдываться.— Эй, — пронзительно посмотрел он на меня, — задай себе вопрос: кого ты хочешь убедить? Меня или себя?И, знаете ли, теперь, когда я разглядела его как следует, он оказался не столько бронзовый от загара, сколько оранжевый.Натурально оранжевый, как апельсин.Принесли наши напитки: стакан воды для Чака, мое орудие дьявола и диет-коку.— Заказывать будете? — спросила официантка.— Да мы ж только пришли, — грубо оборвал ее Чак.Девушка ушла. Мне хотелось вскочить, догнать ее и извиниться, но Чак принялся занимать меня тем, что с определенной натяжкой можно было назвать легкой беседой.— Ты была замужем, Линди? — спросил он.— Люси, — поправила я.— Что?— Люси, — повторила я. — Меня зовут Люси.Ответом мне был недоуменный взгляд.— Люси, а не Линди, — уточнила я.— А, теперь ясно, — радостно загоготал он. — Извиняюсь, очень извиняюсь. Понял вас. Да, конечно, Люси.И опять заржал, прямо-таки затрясся от смеха.Чтобы успокоиться, ему потребовалось минут пять, не меньше.Потом он еще долго покачивал головой и повторял: «Линди! Как вам это понравится?» или: «Ха-ха-ха! Линди! Кто бы мог подумать!»Затем продемонстрировал во всей красе свой южный выговор (тягучий и нечленораздельный), промычав нечто вроде:— Ой, держите меня, вяжите меня! Во сказану-ул!А лицо его, сперва показавшееся мне таким волевым, на самом деле было просто неподвижным. Застывшим, как маска.Я сидела, натянуто улыбаясь, ждала, пока он наконец угомонится, а потом сказала:— Отвечаю на твой вопрос, Брэд: замужем я не была ни разу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159